Рюдзи-сан внезапно вскинул голову. Очевидно, он что-то припомнил. Но тут же опять опустил глаза вниз, не в силах выдержать вопросительные взгляды. Поколебавшись, он начал рассаз:
— Это был очень странный случай. Когда он работал в университете, произошёл некий инцидент, после которого мой брат сильно обиделся на одного из коллег. Пожалуй, возненавидел его. Этот человек был его близким другом, но они поссорились из-за дочери одного преподавателя, с которой оба были хорошо знакомы. Кэндзо был полностью предан своим другом, обманут… по крайней мере, так он сам решил. В результате мой брат оказался в постыдном положении и вынужден был уйти из университета. Девушка заболела, должно быть, из-за случившегося, и вскоре умерла. Не знаю, много ли в этом правды, не знаю всех обстоятельств дела, но Кэндзо искренне полагал, что вся вина лежит на его бывшем друге. Мой брат был столь эмоциональным человеком, что ненавидел виновника до глубины души. Когда в деле возникла фраза «мой смертельный враг», я тут же подумал об этом человеке, но, когда нам сказали, что этого смертельного врага он видел на острове, я решил, что это, всё-таки, не он. Более того, сейчас этого человека все знают. Он стал известным учёнм. Не могу поверить, чтобы такой человек стал… В общем, поэтому я до сих пор ничего не рассказывал.
— Понимаю. А вы когда-нибудь встречали этого человека?
— Ни разу. Иногда видел его фото в газетах, но только в последнее время. Честно, не мог бы сказать, он ли на фото в альбоме, которое вы мне показали, или нет.
— Это вполне понятно. Сабуро весьма изобретательно совместил этот случай с более поздним эпизодом из времён жизни Кэндзо на острове. Затем, использовав фото трёхпалого человека, он подсунул нам отличный вымысел. Неплохая работа.
Киндаити-сан засмеялся.
— Он даже использовал кусок о жизни на острове, где упоминалось кото. Кэндзо был из тех людей, кто никогда не показывает дневник посторонним. Но он не мог противостоять Сабуро. Сабуро часто развлекался тем, что совал нос в личные дела брата. И, поскольку он, конечно, был очень умён, то мог сразу вспомнить, когда и про что Кэндзо писал, где это найти и как использовать заново. В общем, я думаю, что с момента, когда в план вошёл Сабуро, уже его ум разрабатывал схему, а Кэндзо стал всего лишь марионеткой, исполняющей приказы. Сабуро выказал всё своё огромное знание детективных романов, а Кэндзо не мог похвастаться подобным.
Теория Киндаити-сана вовсе не показалась мне такой уж странной. Я знал, что весь род Итиянаги весьма эксцентричен. Не считая Рюдзи-сана, всегда казавшегося мне совершенно нормальным человеком.
