— В двадцать лет? Как это возможно?
— Ну, может, я просто не догадываюсь, что теряю. — Она смеялась над собой и приглашала его присоединиться.
Ее открытость и откровенность убедили его, что она действительно журналистка, из хорошей семьи, с дерзким языком и остроумием, способным поспорить с его собственным. Что могло пойти не так?
Ничего, кроме того, что содержимое не соответствовало обертке. Ее образ оказался насквозь фальшивым.
Стук чашки, которую она поставила на стол, вернул его в реальность.
— Я лучше пойду. Ты не хочешь видеть меня здесь. — Она оглянулась в поисках сумочки, которая лежала в кармане его пальто. Пусть остается там, пока Имоджен пытается сделать вид, что у нее есть другие варианты.
— Куда?
— Поговорю со своим арендодателем…
— Нет.
— Чего ты хочешь от меня, Тревис?
— Давай начнем с объяснений. Куда делись все мои деньги? — Он показал на пижаму Имоджен, единственную ее собственность, которую она к тому же не могла оплатить. — Куда делись твои?
Она со вздохом опустилась обратно на диван и прижала к груди подушку.
Скажет ли она правду? Или соврет снова? И как отличить одно от другого?
— Я пыталась спасти бизнес отца.
— Издательство.
— Газеты и журналы. Печатные СМИ.
— Ты говорила что-то про неправильную ставку.
— Ты представить не можешь, как много я на нее поставила. Твои деньги, деньги, оставшиеся от мамы. Отец продал дом и ликвидировал все, что на тот момент не было вложено в бизнес. Мы отдавали туда все до копейки. А потом ему пришлось лечь в больницу — и снова счета. Мое имя везде. Я не могла объявить о банкротстве, пока он был жив, этого унижения он бы не перенес. Пыталась сделать вид, что все хорошо, а сама продавала мебель, одежду, мамины украшения, чтобы свести концы с концами. Последней каплей стала его кремация. Я сильно задолжала с арендной платой, и меня выселили. К тому времени у меня не осталось друзей, зато остались долги. Я хотела начать заново самостоятельно и этим сейчас и занимаюсь.
— Этот наводненный тараканами бордель — это и есть новое начало? Почему ты не пришла ко мне?
— Как мило. И что бы ты сказал?
Ничего, что она не успела услышать. Но он не позволил бы ей туда вернуться. Не допустил, чтобы она упала в обморок на улице.
— Ты вышла за меня замуж, чтобы получить доступ к своему трастовому фонду. Нет?
Она нехотя кивнула. Почему она прячет глаза? Из чувства стыда? Или скрывает что-то?
— Хотела помочь отцу. Но экономист из меня вышел не очень толковый. Я хорошо знаю работу электронных СМИ, но он считал это бесполезным, консерватизм брал верх. Да если бы он и решился, уже было слишком поздно.
