Над провалом снова появилась фигура. На этот раз, слава богам, знакомая.
— От него за милю несёт перегаром, — поморщилась Тина, — когда проснётся, ничего не вспомнит. А если и вспомнит — решит, что приснилось.
— Надо возвращаться и направлять сюда группу зачистки, — покачал головой Нэйт, — пусть приберутся и заодно подчистят ему память. Хватит с нас уже существующих бестиариев — ни к чему плодить новые.
— Ладушки, — согласилась я и встала. Тина ловко съехала по склону и вернулась к нам. Мы переглянулись и дружно посмотрели на Хирда.
— Не надо слов, — буркнул воин, поднимаясь с земли, — я и так понял, что пентаграмма снова на мне.
***
— Научи меня своему языку, — попросила я Нэйта, который, только вернувшись из кабинета Директора после отчёта, принял отчуждённый вид и, кажется, снова пытался отдалиться от меня по одним, только ему известным, причинам.
Он остановился и посмотрел на меня удивлённо, будто не мог поверить в то, что я действительно это сказала.
Я решила для себя, что если он посоветует мне учебник или найдёт учителя, я поставлю крест на стремлении наладить с ним отношения.
Он учил меня сам.
И напряжение между нами исчезло. Честно говоря, я не знаю, почему оно, вообще, возникло. Может быть потому, что Нэйту было сложно принять тот факт, что в его команде появился человек, который, в силу своей природы, на голову ниже остальных членов отряда. Или он всё ещё размышлял над ситуацией в своей семье, а потому не был настроен на общение в принципе. В любом случае, я не хотела лезть в его мысли и этим настраивать своего киаму против себя.
Первый урок было решено провести на площадке для тренировок молодёжи, с которой открывался потрясающий вид на бесконечное небо. В тот день она пустовала, и нам никто не мог помешать.
— Начнём с простого, — произнёс мой киаму, взявший на себя обязанности учителя, — с алфавита. В моём языке всего сорок четыре знака…
У меня отвалилась челюсть.
— Сколько-сколько? — переспросила я, надеясь, что он оговорился.
— Сорок четыре, — терпеливо повторил Нэйт, — и не смотри на меня так, эльфийский алфавит состоит из шестидесяти трёх знаков и считается самым сложным для изучения.
— Ну спасибо, — буркнула я, — теперь я точно знаю, какой язык выбрать следующим.
Нэйт расхохотался.
— Мой сначала осиль, — сказал он, отсмеявшись, — а потом на другие замахивайся. Итак, сорок четыре знака, но при этом вторая половина состоит из различных сочетаний знаков первой половины.
