— Нет, — простонала я. — Я не…
— Прости, сладкая, но мы должны. — Рен наклонился вперед. Его прекрасные зеленые глаза были всем моим миром. — Мы сделаем это быстро. Я обещаю. Но мы должны это сделать.
У меня не было особого выбора. Рен осторожно сжал мое правое плечо, а другой рукой обхватил мою щеку.
— Держись, сладкая. Просто держись.
Я не хотела держаться. Я знала, что это будет больно… очень больно, и не думала, что смогу вынести еще одну боль. Я была на пределе, между жжением в верхней части тела и онемением в ногах.
Руки опустились на мое бедро. Динь. Это был Динь. Мой яростный взгляд встретился с его.
— Я должен, — сказал он, словно умоляя. — Ты можешь вырвать горло мне за это позже. Ладно?
Они повернули меня на бок.
Кто-то закричал, и это прозвучало так, словно раненое животное попало под танк. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что это я… я издавала ужасный, рваный звук, и это было примерно тогда, когда мир снова захотел исчезнуть, но Рен не позволил этому случиться.
— Держи свои прекрасные глаза открытыми для меня, Айви. Я знаю. Мне очень жаль, милая. Мне очень жаль. Я знаю, что это больно, — говорил он и продолжал говорить, пока руки и пальцы двигались вдоль моей спины, от плеч до основания позвоночника. — Осталось совсем немного. Ладно? Док осмотрит тебя и поможет.
Спина и живот горели огнем, прожигая грудь насквозь.
— У нас… есть… доктор?
— У нас есть. — Его взгляд на мгновение скользнул по моему плечу, а затем вернулся ко мне. — Она почти закончила. Еще пара секунд. — Его губы прижались к моему лбу. — Ты все еще здесь, сладкая?
Кажется, я сказала «да». Я знаю, что мои губы шевелились, но я ничего не услышала. Не думаю, что Рен тоже, но потом меня уложили обратно, и часть адского пламени стала ослабевать… все стало ослабевать.
Я снова отключилась, может быть, на несколько секунд, а когда пришла в себя, мне показалось, что я слышала, как Рен сказал:
— Там она сказала, что просит прощения. Почему она так сказала?
— Я не знаю. — Я решила, что это был Динь.
Я почувствовала, как Рен убирает волосы с моей щеки, а потом его лицо оказалось прямо передо мной. Он выглядел так, будто кричал, но голос его звучал так далеко, словно он стоял в конце туннеля.
— Я здесь, — прохрипела я. — Я все еще здесь.
— Да, это так, моя сладкая. — Его улыбка была слабой. — Ты здесь.
— Все нехорошо, — сказала женщина, та, которая, как я догадалась, была врачом. — Там все совсем не хорошо.
