— Василь — негодяй. У Оксаны был стопроцентный повод его прикончить, но ее вину надо доказать, — неуверенно сказала я. В эту минуту мне так жаль стало Оксану, будто вина ее уже была доказана. — Алина пообещай мне, что мы все сделаем, чтобы она вернулась домой. Вплоть до того, что возьмем грех на душу и обеспечим ей алиби.
Алина поняла меня с полуслова:
— А ведь верно, мало ли кто мог прикончить Василя? Выпил, засиделся на палубе, с кем-то повздорил. Да хоть с обслуживающим персоналом! Еще на судне полно торговцев-арабов, это сплошь взрывные характеры. Днем со своим товаром они все белые и пушистые, а ночью попробуй косо взглянуть на него или сделать замечание — зарежет, что, собственно, и произошло.
— Нам надо с Оксаной продержаться два дня. Если за два дня не будет доказана ее вина — при египетской нерасторопности такое вполне возможно, — мы спокойно улетим, и поминай как звали. Все, что случилось, останется на Оксаниной совести.
— А что, собственно, останется? Ничего не останется, — напомнила мне Алина. — Пошли, предупредим ее.
На наш стук Оксана откликнулась мгновенно.
— Кто? — встревожено спросила она.
Переглянувшись с Алиной, я покачала головой — плохой знак. Если Оксана не совершала преступления, почему бы ей не спать? Под утро самый сладкий сон. Толпа ее разбудить не могла. Люди бежали по другому борту.
— Это мы, я и Алина. Открой, — попросила я.
Оксана лязгнула замком, отворила дверь и, пропуская нас в каюту, приложила палец к губам, мол, говорите тише — Лиля спит.
— Что так поздно? Или рано? — шепотом спросила она, взглянув на часы. — Случилось что-то? Мы не тонем?
— Ты давно не спишь? — поинтересовалась я, оставляя ее вопросы без внимания.
— Не спится. Мы точно не тонем? — опять спросила она.
Тревога читалась на ее лице, но оно не выглядело испуганным. Оксана не тряслась, не отводила глаз в сторону. Короче, вела себя так, как ведут люди, которые не ожидают услышать ничего плохого или знают, что именно так себя надо вести, чтобы тебя ни в чем не заподозрили.
«Разыгрывает или действительно не знает, что случилось?» — подумала я.
— Оксана, — начала Алина, придав лицу грустное выражение, — не знаем, как ты отнесешься к новости, которую мы принесли. — Из ее груди вырвался затяжной вздох.
— Девчонки, что случилось? Вы скажете?
Вот теперь она забеспокоилась. Ее взгляд метался между мной и Алиной. Рука легла на грудь, как будто резко заболело сердце.
— Василий… — произнесла Алина и замолчала, подбирая нужные слова.
