Почти все спириты поголовно верят в то, что для различения на спиритических сеансах низменного, шаловливого, неверующего духа от духа покровителя, достаточно предложить духу указанный выше вопрос о признании Господа Иисуса Христа Сыном Божиим, чтобы по полученному ответу судить, кто именно находится посреди них из незримых посетителей: высокий дух или дух заблуждения.
Считаю нужным остановиться на этих словах почтенного В. И. Быкова. Он называет “такой способ контроля над духами совершенно неумным пониманием” слов Апостола Иоанна Богослова, который именно этот способ указывает к “различению духов” в своем послании.
Из всего, что говорит книга господина Быкова о спиритах, а равно, что приходилось читать о них в других сочинениях, можно заключить, что спириты относятся к слову Божию слишком легкомысленно и формально, понимают его поверхностно, по букве, не вникая во внутренний глубокий его смысл. А в таком случае и задаваемый ими духу “контрольный” вопрос, хотя и берут из творений Иоанна Богослова, но произносят подобно язычникам как заученные слова ритуального заклинания, заранее предрешая, что их “духи” ответят на вопрос утвердительно. В этом случае они делают то же, что иные христиане, когда творят крестное знамение и молитву небрежно, — без глубокой веры и должного благоговения: об этом давно сказано, что такому “маханию беси радуются”.
Но мы видели выше, что когда слова Апостола произносились для подобного же “контроля духов” верующими сынами Церкви (оба графа Толстых, А. С. Стурдза, П-та), приводились во исполнение заповеди Апостола, с должным благоговением и верою, то “духи” уклонялись от прямого ответа. Справедливо, что бесы “веруют и трепещут”, что и в Евангелии они многократно исповедали Господа Иисуса Христа Сыном Божиим, а потому они могут и теперь, для сокрытия своей хитрости, отвечать на “контрольный” вопрос спиритов утвердительно, тем более, что сами спириты, в сущности, кажется, не придают большего значения такому контролю.
И это, конечно, нельзя назвать “умным пониманием” текста послания святого Апостола. Слова Священного Писания даны нам не для каких-то мистических, чтобы не сказать — волшебных опытов, и употреблять их в качестве формулы для контроля над какими-то неведомыми существами, с коими Церковь не позволяет иметь общения, — то же, что призывать имя Пресвятой Троицы или творить крестное знамение при суеверных обрядах.
Недавно в Священный Синод была прислана с Дальнего Востока целая тетрадь протоколов заседаний какого-то спиритического кружка, где на каждой странице, при каждом вопросе духу упоминалось многократно крестное знамение и разные молитвенные слова; тем не менее, такое смешение святого с грешным, с волшебством, каким мы признаем спиритизм, — есть тяжкий грех, и только. А где грех, там и благодатные средства, недостойно и без благоговения, так сказать механически употребляемые, служат не во спасение, а к сугубому осуждению.
