— Привет-привет!
— Да, приветище! — с потолка упал чёрный кот Меринго.
— Пиииск, — застенчиво помахал лапкой Матис, вылезая из трещины в стене.
Фронда сначала на крыса чуть не наступила, а потом воочию увидела. «Приветы» смолкли.
— Жаль, я тебя тогда не задушил насмерть, — зло прошипел Меринго. — Мяу!.. Но, может, к лучшему… Потому что сейчас я тебя съем! — котик открыл пасть.
— Любимый мышь короля Людовика девятого, похищенный у него из гроба, — прищурился верный кардинал. И рявкнул: — Ныне дьявольский шпион… На костёр гада!..
— Лучше закопать шпиёна живым в землю, в саду, — хмуро предложил Греко, почесывая рога через шляпу.
— Дался тебе сад, — отозвалась Джованьола. — Я мыша щас отравлю, — она достала из пятиразмерного «буфера» склянку с мутно-жёлтой жидкостью.
— Писк, — отрицательно замотал треугольной мордочкой Матис, нервно поводя своими человеческими пальцами. Он молящим взглядом перебегал по лицам фронды, вставшей вокруг него кружком. — Пиииск…
— Ну, вы, блин, вообще!.. — усмехнулся Даник. — Ватиканцы, да!?..
— Что не так?! — недоуменно повернулась к Дане фронда.
— Шпиона надо допросить, — рассказал русский. — Это как бы элементарно…
* * *
Крыс лежал на Библии верного кардинала, в его кабинете, на письменном столе, — перемотанный скотчем везде, кроме треугольной мордочки. Зверь пищал с равномерным ужасом. Заговорщики сидели по обеим сторонам стола, и пили «Кагор». И рассуждали о судьбе пленника:
— Надыть лить ему в пасть воду, — предложил Греко. — Очень эффектная пытка. И, хех, гуманная… Стопудов расколется.
— А давайте его кастрируем, — с азартом мяукнул Меринго. — Мяяв!.. Я ему сначала одно яйцо откушу, после — второе. А далее…
— Наверняка ты в прошлой жизни был женщиной, — загылилась Джованьола на кота. — Лучше мыша на кол посадить. Тоже гуманно, гы… Сразу всё расскажет.
— Гуманисты, мать вашу, — вскричал русский турист. — Вы чё, мля, охренели?! То убийства, то пытки!.. Я, вообще, в христианской цитадели, ёпт?!..
— Даня прав, — поддержал верный кардинал, по-садистки скалясь. — Не надо крыса пытать. Замуровать, и вся недолга!..
Да-да, замуровать — это не убийство и не пытка, а нечто среднее. Хотя итог один — умерщвление. Русский лишь иронично фыркал.
— А чего мышь нам сказать-то должен, кстать?! — возопил Меринго.
Фронда в задумчивости переглянулась. Пожала плечиками.
— Кто-нить узнал, кто есть Дьявол? — спросила Джованьола. — Я лично — нет. Нигде ни одного упоминания, ни в старинных рукописях, ни в средневековой периодике… Даже в амбарных книгах ни черта нет.
