Чувствуя, что голова снова начинает болеть от перенапряжения, Стоу опять прекратил «мозговую атаку», сообразив, что это не дает результата. Как ни странно, именно расслабление приносило положительные сдвиги в его умственных способностях, потому-то он и решил периодически прибегать к этому приему.
В это время вновь скрипнула дверьи в комнату зашла хозяйка. Грет понимал, что многим обязан старухе. Ему хотелось как-то отблагодарить ее, да и просто показать, что он уже более-менее пришел в себя. Поэтому он решил обмолвиться с ней одним-двумя словами, а заодно и проверить, сможет ли он вообше говорить. Это очень волновало его. Ему не хотелось навсегда остаться вот такой неподвижной контуженой болванкой, он жаждал непременно поправиться и стать на ноги, и чем быстрее это произойдет, тем лучше. Вот он и попытался сделать первый, так сказать, шаг. Сначала легонько прокашлялся, затем несколько раз неслышно как бы промычал, используя при этом нос, потом попытался выдать что-то непонятное, типа звука «а-а-а», как бы настраивая невидимым камертоном свои голосовые связки, да и само горло тоже, я затем решился на произношение первого слова.
Из этого получился непонятный, заглохший на полуслове хрип, но это не смутило, а лишь подзадорило его. Он еще раз прокашлялся, на этот раз более смело и громко, хотя это отдалось небольшими болевыми ощущениями в области раны на голове, но все же сделал новую попытку заговорить:
– Х-х-х… Хо-о-о… Хор… Хорошо… Все хорошо…
– Ну и хорошо, что хорошо, – обрадовалась старуха и вновь принялась ворковать возле своего пациента. – Вы хотя и пролежали так долго в беспамятстве, но зато это дало вам возможность прийти в себя. Видите, мы уже говорим, Все будет хорошо, касатик, потерпи только. Все будет хорошо.
Грет ликовал н душе. Теперь он и сам видел, что дело не так уж безнадежно, как это ему показалось вначале. Если уж он сумел заговорить, то все остальное – дело времени. Он непременно все вспомнит, да и раз умеет теперь говорить, то расспросит других о том, что случилось. Главный шаг сделан, теперь все должно пойти гладко.
Грет снова прокашлялся и снова попытался заговорить. Правда, опять вначале из горла вырвался только непонятный и поэтому досадный хрип, однако на этот раз Стоу быстрее справился с этой проблемой и уже через какое-то мгновение сумел выдать несколько, пусть и коротких, фраз:
– Где я? Что… Гм-м, гм-м… Что со мной?
– Да это я, касатик, хотела спросить тебя: что с тобой случилось? Хотя вообще-то не удивительно: после такого удара может и память отшибить. Я ведь уже говорила, что нашла тебя недалеко от своего дома, с разбитой головой. Вот ты у меня и оказался.
