Лэйси начала тихо смеяться, а я, воспользовавшись случаем, зубами прикусил кожу на ее шее. Я впивался в нее и стонал, поскольку от каждого нового укуса внутренние мышцы Лэйси сокращались. Похоже, моя милая девочка любила грубоватый секс. Я немного пососал ее кожу, прежде чем снова укусить, на этот раз достаточно сильно, чтобы заставить Лэйси умолять меня остановиться.
Но я не прекратил.
Просто не мог.
Я хотел лишь отметить ее. Каждый декадентский дюйм. Дав передышку от укусов, я пососал мочку ее уха, а потом снова толкнулся в нее, на этот раз грубо. Прошло так много времени с тех пор, как был с женщиной, и с Лэйси я чувствовал себя будто в раю. Это шло вразрез со всем, чему меня учила Библия, но мне, похоже, было все равно. Лэйси была такой невинной и совершенной, потому быть с ней – все равно что найти ангела. Это не может быть неверным, потому что ощущалось слишком правильным.
Дыхание Лэйси было громким и прерывистым. Я не знал, близка ли она к оргазму, но хотел, чтобы Лэйси достигла его одновременно со мной. Опустив руку, я принялся массировать ее горячий клитор. Каждый раз, когда я входил и выходил из нее, мои пальцы касались и члена. Стоны Лэйси становились все громче, пока она не оказалась на пороге оргазма. Казалось, она задержала дыхание и на мгновение замолчала, прежде чем содрогнулась всем телом. Я прикрыл глаза, а яйца напряглись, когда меня подхватила собственная волна наслаждения. Я кончил, сыпля ругательствами, срывавшимися с моих губ. Когда я, наконец, свалился на Лэйси, она снова начала смеяться.
– Твой рот становится очень грязным в пылу момента.
– Когда я внутри тебя, то теряю разум, – прорычал я.
Она обняла меня и поцеловала в чуть влажные волосы.
– Хорошо. Это чувство взаимно. А теперь, когда мне будет разрешено помыться, мой порочный парень-проповедник?
Я нащупал ее грудь и приподнял ее, ухмыльнувшись.
– Не позволяй воде и мылу тебя одурачить. Я могу с легкостью осквернить тебя и в душе.
Отстранившись от Лэйси, я стащил использованный презерватив и выкинул его. Включив воду в душе, я вернулся в комнату, обнаружив Лэйси сидящей на краю кровати, словно олицетворение непорочности. Ее золотистые волосы волнами ниспадали на грудь, скрывая ее от меня, а ноги были чопорно скрещены в лодыжках. По выражению лица Лэйси было невозможно сказать, что пару минут назад в ее тугую киску вгонял член проповедник, достаточно взрослый, чтобы быть ее отцом.
– Иди ко мне, милая, – проворчал я, схватив ее за запястье.
