— А не ты ли, Хельга Красавица, хвастала перед нами новыми подарками от своего милого? — язвительно спросила Гудрун дочь Фроди. — Тут каждая это подтвердит!
— Так ли это? — сурово спросил Сигвальд годи свою дочь Катлу.
— Да, это так, — кивнула та, а с ней и прочие служанки.
— Кто ж ты таков, Альдо ван Брекке? — нахмурился Арнкель конунг.
— Я говорил уже, — бесстрастно молвил юноша, стоя навытяжку перед сотнями глаз, — и нет охоты повторять до десять раз. А ты, проповедник, испытай меня, коли можешь!
— Воистину, нет ничего проще, — с этими словами преподобный осенил Альдо крестом, окропил святой водой из фляги и произнёс нараспев, — во имя Отца, и Сына, и Духа Святого, во имя Господа Нашего Йона Распятого, именем ратей небесных, именем Святого Никласа, и Святого Мартена, и Святого Йорга, и пророка Хелье, и архонта Микаэля, — изыди, языческое колдовство, сгиньте, чары, прочь отсюда, злые духи, и да помогут нам боги старые и новые! Властью, данной мне свыше, совлекаю покровы: явись же в истинном облике, гость подземельный!
И не успел Альдо понять, в чём дело, Карл ухватил его за уши, сорвал с него маску и тут же отбросил её, тряся обожжёнными пальцами. Мрак и туман окутали юношу, а когда мгла рассеялась, возле алтаря, возле Хельги Красавицы стоял бородатый носатый карлик ростом ей по пояс. Девушка зашлась диким воплем и рухнула в обморок, отец едва успел её подхватить.
— Дверг! Это дверг! — стоголосо зашумела толпа. Воины схватились за оружие. Сигвальд искал взглядом андарскую свиту жениха. Убитый горем отец невесты судорожно обнимал дочь и не мог вымолвить слова. Проповедник Карл Финнгуссон, преподобный отец Кристофер, глядел на это дело и печально улыбался. Трувар Отмороженный развязал ремешки «добрых намерений», расчехлил секиру и занёс уже оружие над несчастным коротышкой, но годи остановил его:
— Здесь храм всех богов, и я тут хозяин! Кто бы он ни был, но мы ходили с ним на одной ладье, бились плечом к плечу, ели и пили за одним столом. Не дозволена вам его кровь! Никто не смеет его тронуть! — громогласно возвестил Сигвальд, и никто не мог сказать, что не расслышал запрета. — Я присуждаю его к позору и изгнанию.
— Спасибо, — едва слышно молвил дверг.
— Я узнал тебя, Альвар Свалльвиндсон, — прошептал в ответ Сигвальд, — а теперь пошёл прочь отсюда, ты, маленький мерзавец!
В глазах сурового бородатого героя стояли слёзы.
Альвар подхватил проклятую маску и побежал из зала со всех ног. Толпа расступилась, вдогон ему летели оскорбления и проклятия, пинки и плевки, тухлые яйца и гнилая репа, которые всегда наготове у добрых людей. Ещё вчера каждый из них за честь почитал поздороваться за руку с Альдо ван Брекке. Но Альдо не стало, Альдо погиб под крестным знамением, а подземный коротышка был всего лишь презренным изгнанником.
