— Поразмыслю над этим, — мрачно отвечал Эгиль.
А надобно сказать, что у Эгиля был сын Эрик, которого с малых лет прозвали Волчья Пасть. Он был дружен с Асбьёрном и молодыми сыновьями Торстейна. Кровь кипела у него в жилах, а голод славы и власти толкал на тропу ясеневых драконов. И так получилось, что однажды, когда Эйлиф конунг из Хединсфьорда бросил вызов Эгилю, и короли Эстарики схватились при Хергефьорде, Торольф был занят на востоке и не смог принять участие в той битве. Там пал Эгиль конунг, и говорили, что не обошлось без клыков Волчьей Пасти. Так это или нет, а битву при Хергефьорде владыки Восточных Заливов проиграли, хотя бы и с малыми потерями, коли не считать гибели конунга. Но их власть в Эстарики пошатнулась. В Скёлльваге спешно созвали тинг и решили, что пусть Эрик Волчья Пасть будет отныне правителем. А в советники молодой король назначил Асбьёрна Короткую Бороду.
Когда Торольф прибыл с очередной данью и был готов принести клятву верности новому конунгу, Эрик сказал так:
— Где ты был, Волчонок, пока мы бились при Хергефьорде? На что мне твоя пушнина, когда пал мой отец, а люди говорят, что не столь силён владыка Сканесфьорда?
— Честно служил я Эгилю конунгу, — ответил Торольф, кланяясь не слишком низко, — но коли слышу ныне такие речи, то не предложу дружбы его сыну. Возьми эти шкуры да меха как выкуп моей чести, а больше мне нечего тебе сказать, Эрик Эгильсон!
И отбыл из Сканесфьорда спешно, как только мог.
Недостаточно спешно.
Когда он прибыл домой, то обнаружил в гостях Асбьёрна Короткую Бороду, сыновей Торстейна и прочих добрых людей. Они пировали на Дворе Серого, словно у себя дома, а Сигню, жена Торольфа, им прислуживала. Торкель не прислуживал: ждал брата на пороге.
— Здравствуй ты ныне, Торольф Ульфсон! — приветствовал его со смехом Асбьёрн. — Мне весьма по нраву твой дом, твоё добро и твоя супруга. Но твой брат был не слишком учтив. Ты уж поговори с ним, объясни, как подобает держать себя с гостями. Особенно тому, за кого теперь никто не даст и ломаного эйрира!
Торольф прозвался Храбрым, но, поймав испуганный взор Сигню, он стал просто безрассудным. Побледнел, выхватил меч и бросился на незваных гостей. Торкель не успел не то, что прийти на помощь брату, а и сообразить, что к чему, когда всё кончилось. Торольф зарубил обоих братьев Торстейнсонов, искромсал в круговерти клинков с десяток хирдманов, но Асбьёрн извернулся и всадил секиру в спину старшего сына Ульфа. Подскочили другие, принялись рубить и не успокоились, пока Торольф не превратился в груду кровавого мяса и костей.
