— Хакон здесь?
— Наверху, — закивал хозяин, — я могу быть чем-то тебе услужить, Иварсон?
— А то! — буркнул старик. — Истопи баню да приготовь обед. И горло промочить. Ещё пошли слугу в город — купить нам пристойной одежды, а то ходим в лохмотьях, тьфу, стыдоба…
— Только одежды? — уточнил корчмарь. — Оружие или коней не требуется?
— Только одежды, — заверил Арнульф, заходя в полумрак корчмы. В дверях остановился и добавил, — и не болтай. Пусть слуга потом снимет мерку с этого малого, а мои вкусы ты знаешь.
Уверенно пройдя зал, Арнульф кивнул жене хозяина и ступил на лестницу. Половицы натужно скрипели под башмаками. Хаген, озираясь, шёл следом. Ступени сворачивались бараньим рогом. Наверху, в узком переходе, было ещё темнее, чем в зале. Седой прошествовал в самый конец и постучал в обшарпанную дверь. Особым, ритмичным стуком.
— Открыто! — басовито прогудело в ответ.
В прокуренной, хотя и добротно убранной комнате, за широким столом, сидели трое. Когда Арнульф и Хаген вошли, притворив дверь, они медленно встали, причём один, самый молодой, положил руку на меч у пояса. Седой даже не глянул в его сторону. Стоял и смотрел в глаза грузному пожилому мужчине. Тот огладил роскошные пшеничные усы, не отводя взора. Так они и застыли, скрестив холодные клинки взглядов, а молчание обволакивало их тяжкой пеленой дыма. Тишину нарушил молодой викинг, что схватился было за меч.
— Э! — усмехнулся, тряхнул бритой головой, рыжая прядь на темени мелькнула огненным языком. — Что это за оборванные бродяги тут объявились! Думается, морской король побывал в рабах и привёл к нам корабельную обезьянку? А может, этот юноша грел тебе постель?
Арнульф небрежно махнул рукой, по прежнему глядя в глаза старшему из троицы. Болтливый викинг охнул и завалился на пол, хватаясь за грудь. Никто не шелохнулся.
— Говорили, ты мёртв, Арнульф Седой, — пробасил наконец усач, — видно, врали.
Мужи двинулись навстречу. Третий из троицы, хранивший молчание, встал на левое колено и с уважением склонил голову. Арнульф положил ладонь ему на темя, скупо улыбаясь, принимая дань почтения. А затем суровые бородатые викинги крепко пожали руки и обнялись.
Обед им принесли в покои, на пятерых, не забыли и бочонок можжевеловой акавиты. Хаген набросился на рыбную похлёбку, не чинясь, Арнульф не отставал. Потом настал черёд бобов со свиными рёбрышками, яичницы с сыром, луком, жареным картофелем и ветчиной, а крепкую брагу запивали скиром, закусывали мочёными яблоками, грибами и клюквой, копчёной треской и сушёными кальмарами. Акавиту хлебали по кругу из липовой братины: за встречу и за знакомство. Рыжий весельчак пришёл в себя и лишь икал от удивления: Седой пощадил его. За ним, говорили, водилось великодушие к тем, кого боги обделили разумом.
