И она решила, что будет ему доверять. Даже если простить не сможет.
Эстер кричит и оскорбляет Альмавиву последними словами, и «сын старой шлюхи» — самое ласковое, что слышит Марианна, сеньора Санчес ржет, как старая кляча, телохранитель молча смотрит на нее странным непроницаемым взглядом, явно все еще не веря, что попался такой с виду хилой бабе, а где-то на втором этаже вдруг раздается хриплый голос Альберто-дурачка, затянувшего старинный испанский романс про конницу и жандармерию. Ему нечем аккомпанировать себе, гитару-то он разбил, и эта песня кажется самым правильным и радостным, что только может сейчас звучать под крышей этого сумасшедшего дома.
Марианна чувствует приступ тошноты и едва справляется с ним, глядя на весь этот цирк. Вот уж, съездила, отдохнула! На всю жизнь наотдыхалась…
Анечка смотрела на Марианну широко открытыми глазами и что-то вещала про новую жизнь. Но Воронцова, делая вид, что слушает, пыталась сообразить — не забыла ли она чего-то? Казалось, больше ничего не волнует. Хотя странно — у нее сейчас на счету появилась довольно внушительная сумма — впрочем, обязанностей тоже прибавится, а она думает о том, нужна ли ей вот эта рамочка, в которой на рабочем столе последние два года стояло фото родителей.
Марианна усмехнулась, глядя на свою роскошную красивую мать — вот и сбылась ее мечта увидеть дочку успешной и знаменитой. Но желать нужно осторожно — путь к успеху и большим деньгам лежал через большие проблемы. Чудо, что удалось выбраться из той проклятой испанской деревушки целой и невредимой. Вспомнив про кузину, которую скоро будут судить за похищение, Марианна нахмурилась, и все ее веселье как ветром сдуло. Ей почему-то было жаль Эстерситу, несмотря на все, что она сделала.
А еще мысли тут же метнулись к Альмавиве. Тайна загадочного портрета была раскрыта. Тайна его внезапной влюбленности и столь быстрых ухаживаний — тоже. Было горько и грустно, но поделать с этими чувствами Марианна ничего не могла. Как и со своей любовью. Да, она не смогла вырвать из сердца Энрике, как ни пыталась, но ему об этом знать необязательно. Простить его не получилось — все время в памяти всплывали злые слова кузины о том, что Альмавива просто обыкновенный жиголо, бросивший Эстер ради новой наследницы.
— Кстати, раз уж ты у нас теперь принцесса, как обстоят дела с принцем? — подмигнула Анечка, отбирая у подруги рамку. — Почему молчишь и ничего не говоришь о своем маленьком приключении? Тут Стефочка всем уши прожужжала, что ты у нее увела винодела. И это ведь он тебя спас? Мама твоя рассказывала, что спас. Как это было? Почему ты молчишь и совершенно ничего не рассказываешь о своем мачо?
