И хочется верить, что Энрике специально искал ее.
Но почему тогда не позвонил, должны же у него были остаться ее контакты? Как все это странно!
Он приблизился, какое-то время рассматривал ее лицо — так смотрят на красивый цветок в оранжерее, а потом прикрыл ей глаза от солнца, при этом не прикасаясь.
— Твои глаза такие светлые, что кажется — оно сожжет их. Они как бирюза. Как море.
Марианна замерла, не зная, как реагировать. Впрочем, она знала, что испанцы бывают слишком галантны и иногда эта галантность находится в опасной близости к флирту.
Но почему бы и нет? Почему бы не почувствовать себя на месте героини цыганского романсеро?
Потому что курортные романы плохо кончаются.
Альмавива убрал ладонь и медленно направился к арке, украшенной цветным мавританским орнаментом и резьбой. Он сделал приглашающий жест рукой, зовя Марианну. И она, словно зачарованная, пошла с ним рядом, стараясь сохранять холодноватое выражение лица и легкую полуулыбку. Она не знала, как реагировать на его жесты и фразы, не знала, что он на самом деле думает. И почему оказался в Алькасаре в тот же день, что и она.
— Ты уже осмотрела все здесь? Или нужна экскурсия? — голос Энрике казался чуть простуженным.
— Да, я прошла все сады и галереи, мне повезло — все было открыто, даже покои королевской семьи… я уже часа четыре здесь гуляю.
Марианна продолжала идти, пытаясь не смотреть на спутника. Казалось, от одного взгляда на его хищное красивое лицо она навсегда потеряет покой. И девушка злилась на себя — никогда не думала, что может так быстро увлечься незнакомцем. Что она знает об этом виноделе? Ровным счетом ничего. Он может оказаться помолвленным, женатым, да маньяком, в конце концов! Ведь почему-то же преследует ее по всей стране? В то, что мужчина случайно оказался в Алькасаре, не верилось. Это слишком странное совпадение. К тому же Марианна вспомнила, что на ужине он интересовался ее планами, и она говорила, что собирается именно сюда.
— У тебя еще есть время? — спросил Альмавива, беря девушку под руку хозяйским жестом, словно они были знакомы давным-давно. — Я хотел бы показать тебе одно место в Севилье, церковь де ла Каридад примечательна тем, что в ней похоронен граф де Маньяра, известный миру как Дон Жуан.
— Это было бы интересно, — Марианна не стала убирать руку, но ощутила, что от прикосновений Энрике кровь прилила к щекам. — Знаменитый сердцеед, он стал легендой еще при жизни.
— На развалинах старой часовни он перед смертью построил госпиталь, — продолжил рассказ Энрике, уверенно ведя девушку к выходу из дворца, — видимо, раскаявшийся распутник хотел очиститься от пороков.
