«Твоё счастье, что ты не умрёшь стариком. Чистота умирает молодой», — громом среди ясного неба заговорил новый, третий образ, пробирающий до мозга костей. И этот образ из памяти направлял на него пистолет.
Воскресший ухватился за сердце, усилиями воли заглушая заново возникшую боль.
— Имя… Моё имя, — сказал он. — Моё имя, кажись, Тимофей. Меня убили выстрелом в сердце. Когда точно, не знаю. Кто и почему, тоже пока сказать не могу.
Агата во второй раз вытянула руку и провела ладонью перед его грудью в области сердца.
— Интересно. Значит, Тимофей? Предположим, тебя так зовут, но умер ты явно не так, как ты описал. У тебя есть пулевое ранение, я чувствую это. Только посуди сам: выстрелом в сердце был убит предыдущий владелец тела, но не ты.
— Но, — Тимофей запаниковал, — я вспомнил! Я н-не помню лица, но я помню, что это мужчина. С пистолетом! О-он сначала говорит со мной, а я с ним. П-потом я хочу бежать, а-а он успевает в-выстрелить в меня. Я помню это!
— Ого... Да всё куда сложнее, чем я предполагала, — рыжая колдунья задумчиво прикрыла рот ладонью. — Какой ужас...
— Что такое?
— Тимофей, — сказала Агата, теребя кончик серебристого креста, болтающегося на шее. — То, что ты вспомнил, это не твоя память. Это память тела. Получается, когда ты вспомнишь всё, ты будешь помнить не только свою жизнь, но и жизнь тела до смерти его предыдущего владельца.
— Этого ещё не хватало, — огорчённый, Тимофей отвернулся от неё. — То есть, я даже не могу понять, чью жизнь я прожил. Минутку, — он повернулся обратно, — вас же я откуда-то узнал! А вы сказали, что не встречали меня прежде. Вывод: с вами встречался настоящий я, а не старый хозяин моего нынешнего тела. Вы можете предположить, кем из ваших, эм, клиентов я мог быть?
— А вот сейчас ты хорошо мыслишь — при условном сотрясении мозга, — похвалила колдунья. — Да, у меня было не так много клиентов, чтобы я кого-то забыла... хотя, и не так мало, чтобы я могла выбирать... А! Данила! Вот и ты, наконец!
Подошедший молодой человек, который выглядел не старше Агаты или Тимофея, со звоном и грохотом поставил поднос на их столик. Чёрная одежда с заклёпками и нашивками, а также распущенные каштановые волосы, льющиеся по спине, громко говорили о его приверженности стилю и жанру рок. Такие сразу заявляют о себе одним только видом. Впрочем, к Агате в её белом пальто, белых джинсах и белых прошитых сапогах до колена это тоже относится.
— Тина опять опаздывает. Она неисправима, — шутя, пожаловался Данила. — А это...
