— У нас его было предостаточно, — высказался, едва Кайзал остановился, Таарон, — да, и у Маниуса тоже.
— Я прошу не отвечать за другого, — с укором промолвил Кайзал. — Пусть тот, кому необходимо время поднимет руку, и мы дадим ему столько, сколько потребуется.
На его призыв никто не шевельнулся, и лишь выжидающая тишина была ответом Кайзалу.
— Ну, что же, — продолжил он, тогда начнем по очереди. Прошу тебя, Нарим.
Нарим хмыкнул, раздумывая, пожевал сухими губами, подбирая нужные слова.
— Ну что я могу сказать? — начал он, наконец. — Прежде всего, мне хотелось бы помянуть добрым словом Данасия, нашего почившего Главу, которого мы сегодня имели честь проводить в последний путь. Я скажу так: этот человек был воистину призван носить титул Великого. Сколько лет он возглавлял Совет? И столько же, не жалея самого себя, заботился о процветании Фелидии. Он был образцом разумной власти и, сиди подобный ему за этим столом, я, не раздумывая, отдал бы ему свой голос. Но подобного тут, к сожалению, нет. Зато, есть другие. Одни молодые, на которых возлагаются самые большие надежды, другие — не раз убеждавшие Совет в своей мудрости и рассудительности, привитых годами. Всех вас я в равной степени уважаю, но лишь одного считаю достойным возглавить Совет. Того, кого избрал на это место покойный Данасий. Я голосую за Кайзала.
Нарим закончил, облегченно выдохнул, выжидающе, окинул взглядом стол. Маниус сидел, свободно откинувшись на спинку стула, забросив правую ногу на левое колено, скрестив на груди руки. Не предвещающая ничего хорошего, натянутая улыбка застыла на его бледном от природы лице, взгляд хищника буравил Нарима. Коэл, задумчиво раздувал щеки, Таарон глядел куда-то в сторону, напряженный до предела, и барабанил пальцами по столешнице, Шародай почти лежал на своих записях и неустанно продолжал чертить кривые загогулинки.
— Есть ли вопросы? — спросил Кайзал.
— А какие могут быть вопросы? — тон Маниуса был недозволительно насмешлив, будто советник решал не важные для страны задачи, а, шутя, беседовал с друзьями за кружкой пенного пива. — Нарим весьма искусно поделился своим мнением, возложив всю ответственность на плечи мертвого. С него-то уже ничего не спросишь.
Если бы их не разделяла мрачная фигура Таарона, Маниус похлопал бы старика Нарима по плечу, как доброго приятеля.
— Какая муха тебя укусила сегодня, Маниус, — поперхнувшись удивлением, спросил Коэл, — я надеялся, что за годы в Совете, ты усвоил правила такта.
