Коридоры подземелья Дворца Совета извивались щупальцами гигантского спрута. Узкие проходы плотно забила тьма, и только подрагивающие красно-рыжие космы факелов превращали ее в обнадеживающие сумерки. Шаткие, как старческие зубы, ступени прыгали под ногами, тяжелые своды давили, дышали холодом, а на каждом шагу злобно скалились морды невиданных каменных чудовищ — рогатых, крылатых, беспалых, лупоглазых. Они торчали из стен, вылезали из-под земли, караулили за углами и висели под потолком. Эти немые истуканы вытягивали шеи и заглядывали в лица живых серыми бельмами, и неясным оставалось от страха или от озноба, бегут мурашки по коже.
Едва ли кто знал, когда и по чьему приказу был вырыт этот лабиринт, зачем выложили земляные стены камнем и заселили коридоры монстрами. Помимо тоннелей в подземелье были разбросаны сотни крошечных каморок, прячущихся за массивными деревянными, а иной раз и железными дверями и решетками. Они, то примыкали друг к другу, как пчелиные соты, то разбегались, отгораживались друг от друга толстыми стенами.
Может, здесь прятались древние во времена вражеских нашествий. Может, они хоронили в камерах своих мертвецов. Может, лабиринт был игрушкой, капризом какого-то сумасшедшего правителя. Догадкам не находилось числа, а правда надежно схоронилась под слоем веков.
Дворцовые подземелья были главной загадкой Фелидии. Лабиринт ветвился и петлял, коридоры его то сливались, то разделялись, то обрывались глухими тупиками. Они устремлялись вглубь и взлетали к поверхности, будто хотели вырваться из подземного мрака, но никто не знал точно, сколько выходов имел лабиринт. Не находилось смельчака, который бы прошел через все катакомбы, изучил их и, запомнив, составил бы карту.
Широкий проход от Дворца к Храму, несколько тоннелей в восточной части, превратившиеся в тюрьму Аборна, и три коридора, упирающиеся в небольшую площадку в западном крыле — вот и все, что было известно об огромном мире, раскинувшемся прямо под ногами.
Линварду не раз приходилось спускаться в подземелье, но всегда ему становилось не по себе, тесно, душно. Он не боялся хищных оскалов статуй или черноты бездонных глоток неизведанных тоннелей, но с неприязнью поглядывал в мрачные проемы, держался от них подальше и торопился оставить безрадостный лабиринт.
Это были владения Хорета, страшного надзирателя тюрьмы Аборна.
— Кого привели? — спросил он сурово, когда заскрипели тюремные двери.
— Бунтаря, — отозвался самый старший из воинов, Айлен.
