Обратиться к нему, пожалуй, было бы разумнее всего, но Азея опасалась, что окажется не единственным посетителем. Возле дверей Баратора всегда сидели люди, и в том, что ее никто не пропустит вперед, и тем более не позволит врачу уйти на дом к больной, Азея, к собственному сожалению, не сомневалась.
Второй стала знахарка Лаира. Когда-то эта женщина сделала все возможное, чтобы спасти Азею от смерти после тяжелых родов. Но ребенка знахарка оживить не смогла.
Лаира была отзывчивой женщиной. Желая, чтобы в стране было больше хороших лекарей, в своем доме она создала школу знахарок. Ее ученицами стали молодые девушки, переполненные благородством, которые пришли к Лаире по собственному выбору, и несколько беспризорниц, собранных знахаркой на улицах города и укрытых от жестокой нищеты. Школа жила в Аборне за счет заработанных денег, помощи от правителей не получала, но и на милость не напрашивалась. Того, что давали благодарные жители столицы хватало и непривередливым ученицам, и их благодетельнице.
Несмотря на то, что Лаира не смогла спасти ее малыша, Азея доверяла знахарке. Но страх не проходит бесследно. Будь дело в здоровье Эльды, Азея взяла бы ее за руку и спокойно передала бы Лаире и ее подопечным. Но ребенок…? Думая об этом, Азея слышала за спиной хор опасений. Рисковать можно было многим, но только не жизнями детей.
Поэтому Азея выбрала Адриса, молодого лекаря, единственного ученика Баратора, жившего у Велисской башни в получасе ходьбы от дома Эльды.
К нему она не просто пошла, а побежала со всех ног. Неведомое до этого, странное чувство сродни упрямству, злости, обиде, но в то же время и любви, толкало ее в спину и подгоняло, как всадник замешкавшуюся лошадь.
Люди удивленно оглядывались на спешащую Азею, покачивали головами, удивляясь, но ей дела не было до их отношения. Если бы кто посмел остановить женщину в тот момент, осудить или зло посмеяться, получил бы безжалостный ответ и острый взгляд, от которого заледенели и встали в горле любые скверные замечания.
И все же Азею задержали. Уже у самого дома Адриса ее едва ли не затоптал конный отряд защитников Аборна. Азея тихо вскрикнула, уворачиваясь от копыт, вжалась в ближайшую каменную стену. Взбитая пыль защекотала в носу, застлала глаза и забила легкие. Закашлявшись, Азея прикрыла ладонью рот и зажмурилась. Когда она, через секунду, открыла глаза, то увидела прямо перед собой бок гнедого, топчущегося на месте от нетерпения жеребца, тугие мышцы под атласной шкурой, ремни седла и стремя.
