Григорий Петрович лишь сильнее дернул её за руку, едва не выдернув кисть.
— Идем.
— Я никуда не пойду! Куда вообще вы меня тащите?
— Туда, где такой как ты самое место!
— Такой как я? О чем вы? — Настя вдруг заметила, что они уже достаточно далеко от Монтплезира и вокруг никого нет, кроме нескольких мужиков в бело-зеленой униформе смотрителей фонтанов. Стоя под липой, фонтанщики с интересом рассматривали необычную пару. Впрочем, для них не было ничего не обычного. Фрейлины государыни часто уединялись с мужчинами, и слуги в дела господ предпочитали не вмешиваться. Заметив интерес, Петр Григорьевич повернулся к мужикам, кинул серебряную монету.
— Племянница жены, припадочная она, — пояснил он любопытствующим лицам. — Вот, из-под надзора сбежала, назад веду, пока дел не натворила!
— Что? — вспыхнула Настя. — Да как вы смеете!
Сила полыхнула сама, искрами пронеслась по коже, опаляя стискивающие локоть пальцы.
— Ах ты! — от затрещины в ушах зазвенело.
— Помогите!!! — почувствовав, что Белов все-таки разжал руку, Настя кинулась обратно к Монтплезиру, уже не боясь привлечь к себе внимание.
— Держи её! — донеслось вслед.
Девушка бросила взгляд через плечо, желая убедиться, что фонтанщики не станут исполнять приказ, наступила на подол платья и упала, ударившись головой о дерево.
Последнее, что девушка увидела были искры перед глазами.
Граф Шувалов почти беззвучно шел по темному коридору. Трудно сказать, ненавидел он эти мощные кирпичные стены или все-таки любил. Святоапостольная крепость, изначально построенная для защиты устья реки от неприятеля, с первых же дней использовалась лишь как тюрьма, да усыпальница императоров. Под острым шпилем собора сейчас уже покоился прах трех правителей Великой Руссии. Лишь малолетний Петр Второй по настоянию тогдашних фаворитов, Долгоруких был похоронен в Московии.
Откуда-то из камер донесся вопль, сменившийся стоном. Шувалов злобно усмехнулся. Волков доставил слишком много неприятностей, к тому же оказался пустышкой. Сосед Анастасии Збышевой не был повинен в заговоре.
Это граф знал наверняка. Ему даже не надо было присутствовать на допросе. Яков Брюс хорошо обучил юного Сашеньку Шувалова: ныне начальник Тайной канцелярии с одного взгляда умел отличить ложь от правды.
Тем более выведать правду было на этот раз достаточно легко. При виде пыточной, Волков рассказал все сам, без утайки, слишком уж дорожил своей никчемной жизнью. Подобно многим другим помещикам он портил крестьянских девок и любил получать удовольствие от чужой боли.
