Григорий хотел возразить, что заутреня будет уже послезавтра, но осмотрел на невесту и промолчал.
От взгляда не укрылось и то, какая невеста бледная, и то, что под огромными серыми глазами залегли тени усталости. Нежность наполнила душу, вытеснив и досаду, и злость. Белов встал и подошел к девушке.
— Пойдем, провожу? — чуть усмехаясь, предложил он.
— Куда? — не поняла Настя.
— В комнату провожу. А то с тобой вечно в пути что-нибудь приключается!
Не удержавшись, Настя рассмеялась. Словно признавая правоту слов преображенца, девушка оперлась на предложенную руку и направилась в свою комнату.
У самых дверей спальни, Григорий остановился, а затем, воровато оглянувшись, обнял девушку, попутно вдавливая её в стену.
— Настя, Настенька, — бормотал он, осыпая поцелуями лицо невесты.
— Гриша, побойся Бога, — Настя намеревалась оттолкнуть жениха, но вместо этого руки сами легли на плечи. Сквозь тонкий батист рубашки она чувствовала тепло мужского тела, пылкое дыхание обжигало щеку, поцелуи становились все настойчивее, и девушка не заметила, когда начала отвечать на них.
Поцелуи опаляли, пьянили, заставляя задыхаться от желания. Григорий опомнился первым. Тяжело дыша, он прислонился лбом к стене, все еще удерживая невесту в объятиях.
Настя чувствовала, как по телу жениха пробегает мелкая дрожь. Девушке и самой хотелось продолжить, раствориться в обуревающих желаниях, принадлежать этому мужчине полностью, но мысль о доверии хозяев дома на этот раз удержала от опрометчивых поступков.
А ведь были еще родители Гриши, так и не смирившиеся с выбором сына. При воспоминаниях о разговоре с Петром Григорьевичем весь пыл прошел. Настя еле заметно вздохнула и все-такт отстранилась, виновато поглядывая на гвардейца.
— Гриша…
— Тсс, — он приложил руку к её губам. — Не говори ничего…
— Я… я люблю тебя, — вдруг призналась ведьма, понимая, что это будет единственно правильно.
— Я люблю тебя, — эхом отозвался Григорий, вновь обнимая невесту, и тут же отпуская.
— До завтра?
— До завтра…
Он подождал, пока Настя зайдет к себе в комнату, а потом отряхнулся, и вскоре огромный рыжеватый волк лег на пороге надежно охраняя сон своей ведьмы.
