Опомнившись первым, Григорий почти весело посмотрел на друга.
— Сашка, ты куда шел? — как ни старался, голос дрожал от напряжения.
— Куда ты послал: за попом! — не задумываясь ответил тот.
— Вот и ступай! И без оного не возвращайся!
— Нет! — Настя почти выкрикнула это. — Пожалуйста, не надо!
— Настенька, ну что ты! — Григорий подошел и взял лицо невесты в свои ладони, — Все будет хорошо, я обещаю.
— Я не могу, Гриша, я просто не могу! Не заставляй меня!
— Но… почему? — растерялся он.
— Становиться между тобой и твоими родителями… Ты же сам возненавидишь меня за это! — рыдания так и рвались из груди, а слезы текли по лицу.
— Господи, так дело лишь в этом? Какая глупость, — Григорий улыбнулся.
Девушка ошарашено посмотрела на жениха. Он заметил, что мокрые ресницы тонкими стрелами обрамлял огромные глаза, а в обращенном на него взгляде недоверие смешивалось с нежностью. Полные алые, точно спелые ягоды, девичьи губы были приоткрыты, и Белов не смог сдержаться.
Он притянул девушку к себе и поцеловал, вкладывая в поцелуй все свои чувства. Настя замерла, судорожно всхлипнула и все-таки ответила, подчиняясь настойчивым губам. Древняя сила вновь охватила все тело, на этот раз заставляя прижаться к жениху, выгибаясь ему навстречу.
— Ну хватит, а то таким и темпами вам поп не для венчания, а для исповеди и епитимии нужен будет, — вмешался Левшин, которому уже порядком надоело переминаться с ноги на ногу.
Настя охнула и стыдливо спрятала лицо на широкой груди жениха.
— А ты, Сашка, не завидуй и не подсматривай! — отозвался Григорий.
— Больно надобно подсматривать. Вы бы еще на погост вышли! — фыркнул тот. — Мне за священником идти или вы сразу к Самсону лобзаться пойдете?
— Иди уже!
— Ты только это, Гриш, к моему приходу в постель хоть ляг, а то для почти покойника ты слишком уж резв! — хохотнув собственной шутке Левшин умчался.
Лишь когда дверь хлопнула, Настя смогла отойти от Белова и тут же встретилась взглядом с Анной Михайловной. При мысли, что о ней думает хозяйка дома, девушка вновь покраснела.
— Анна Михайловна… — залепетала она, но та махнула рукой.
— Пустое. Настенька, даже не объясняй. Я ж вижу, дело молодое. К тому же ведьма ты… — Бутурлина встала и прошлась по комнате. — Не нравится мне это.
— Что я — ведьма? — запинаясь спросила девушка.
— Петр Григорьевич сюда уже смурной пришел, словно нашептали ему что-то недоброе, — пояснила хозяйка дома.
Она взглянула на Григория, тот с видимым безразличием пожал плечами.
