— Нет, — почти выдохнул Григорий, стараясь не морщится от боли. В порыве радости мать умудрилась задеть больное ребро и растревожить рану.
Под сочувствующим взглядом друга, Белов решительно вырвался из удушающих родительских объятий.
— Намерения мои неизменны, — коротко проинформировал он отца.
Евдокия Андреевна снова ахнула.
— Вот что Гриша, я долго терпел, но более не буду., — непререкаемым тоном произнес Белов-старший, явственно скрипнув зубами от такого своеволия сына. — Сегодня же подашь прошение об отставке и уедешь в имение!
— Нет, — Григорий тряхнул головой, пытаясь разогнать туман, то и дело застилавший глаза. — Службу я не оставлю, да и с вами никуда не поеду.
— Вот, значит как? — Петр Григорьевич помрачнел еще больше. — Против воли родительской идешь?
— Я государыне на верность не для того присягал, чтобы по прихоти родительской клятву рушить!
— Ах ты щенок! — прогремел Петр Григорьевич, делая шаг к сыну и замахиваясь.
— Перестаньте! — воскликнула Настя. — Он же ранен! И ехать Григорию никуда нельзя!
Две пары глаз с неприязнью взглянули на девушку. Анна Михайловна натянуто улыбнулась:
— Невежливо получилось, мы все говорим, а тут… Позвольте представить вам Анастасию Збышеву. Настенька, перед тобой — родители твоего жениха. С Евдокией Андреевной ты уже знакома. А вот Петра Григорьевича, полагаю, видишь впервые.
При слове «жених» чета Беловых помрачнели еще больше. Под их тяжелыми взглядами Настя присела в реверансе и тут же выпрямилась, стараясь казаться спокойной.
Евдокия Андреевна вновь с всхлипами уткнулась в платок, а вот Петр Григорьевич внимательно рассматривал нежеланную невесту сына, точно экспонат, выставленный для всеобщего обозрения.
Григорий дернулся стать рядом, но Анна Михайловна сделала знак, останавливая преображенца. Взгляд Петра Григорьевича становился все более неприязненным.
— Збышева, значит, — процедил мужчина, сквозь зубы. — Невеста… Без роду, без племени… Государыня не могла придумать более нелепой шутки.
— Это не шутка, — голос Григория звучал предостерегающе.
Отец смерил его неприязненным взглядом.
— Молчи уж! Доигрался… набегался по фрейлинским комнатам! Тебе Трубецкую сватали… Долгорукую… а ты…
— Гриша, молю, одумайся, — вмешалась Евдокия Андреевна. — Ты же девкой своей отца позоришь!
— Извольте выбирать выражения, когда говорите о моей невесте, — Белов все-таки шагнул вперед и загородил собой Настю, защищая её от родителей.
— А что выбирать? Для таких как она выражения одни! — фыркнул Петр Григорьевич.
