Под торжественные звуки труб мы проехали древние ворота и по одной из узких улочек въехали на главную площадь, где в светлых одеяниях нас ждали два седовласых человека – командоры города. Они торжественно приветствовали д’ореза как своего протектора.
Обмен любезностями длился недолго, но это время мне показалось вечностью. Вынужденная стоять рядом с Гаудани, я все больше опиралась на его руку. Наконец он это заметил и озадаченно посмотрел на меня, я ответила ему усталым взглядом, он виновато улыбнулся, но позволил командорам договорить до конца и лишь тогда попросил их сопроводить нас в покои, чтобы мы смогли отдохнуть с дороги и подготовится к торжественному ужину.
Нас провели в гостевые комнаты. Пока служанки доставали из дорожного сундука специально заготовленную для таких случаев нарядную одежду, я прошла в ванную и долго просто стояла под прохладными струями воды, падающими с потолка. Надо все-таки узнать, как они это делают. Я подозревала, что без магии здесь не обошлось. Когда я, завернувшись в простыню, вышла оттуда, Гаудани уже переоделся и вышел, сославшись на какие-то дела, а на самом деле - не желая смущать меня и заодно компрометировать себя перед Кариссой.
Служанка помогла мне надеть платье, как обычно, голубое с золотом –официальные цвета Лагомбардии, и заплела волосы в замысловатые косы. Все это делалось молча, на мое вопросы девушка отвечала односложно, явно стесняясь, и я с какой-то грустью подумала о Далии, мне не хватало ее, как и Бононвенунто. Но общаться с ними было безумием. Они сразу бы узнали меня, и если Далия еще могла бы промолчать, то художник бы, невзирая на все, сразу бы донес на меня своему покровителю.
Еще в начале нашего путешествия меня не покидала глупая надежда, что он узнал меня и помчится следом. Воображение то и дело рисовало картины, как Рой верхом на своем золотом жеребце догоняет нас и останавливает карету. Сейчас, по здравому размышлению, мне не хотелось, чтобы граф знал обо мне, а уж тем более я не готова была рассказать ему о ребенке. Он и так сделал все, чтобы я не нуждалась, и моя поездка в Лаччио – один из поводов вернуть долг перед страной, столь щедро одарившей меня. Мне надо лишь с честью сыграть свою роль, после чего вернуться, уволиться из ведомства и спокойно растить моего ребенка. Я вдруг поняла, что готова дать Саше ответ, который она так ждала, и шагнуть на новый этап своей жизни, наполненный подгузниками и советами по грудному вскармливанию младенцев.
