— Спасибо, обязательно зайду.
— До встречи!
После разговора с бабушкой, которая уже чувствовала себя хорошо, и разговора с врачевателем, мое настроение существенно улучшилось. Улыбающаяся я шла в лабораторию Оливии.
— Все? Убедилась, что бабушка в порядке.
— Да, все даже лучше, чем я могла бы пожелать.
— А я говорила тебе, не нервничай. Надеюсь, не будешь опять спать в палате?
— Все уже знают, да?
— Нет, не все, — усмехнулась вампирша.
— Я дала бабушке слово, что поселюсь в гостинице, пока она здесь.
— Правильно. Иди, пока не поздно.
— Оливия, я… хотела бы прежде поздороваться с… лордом Орасом, — я смущалась, — не знаете, он в блоке сейчас?
За то время, пока я не видела Ораса, я осознала, что скучаю по нему. Это стало неожиданным открытием. Пока я не копалась в себе и не позволяла раздумывать о том, что чувствую к этому мужчине.
Лицо вампирши побледнело и осунулось, причем в один миг.
— Дуняша, — тяжелым голосом начала говорить она, — Ори сейчас нет в блоке.
— Ах, он, наверное, дома, после дежурства, — предположила я, стараясь не замечать изменений в настроении Оливии.
— Дуняш, Ори дома, но не после дежурства. Он не был в блоке уже давно.
Что-то холодное разлилось внутри меня.
— Он убьет меня за то, что я говорю это тебе, — продолжала сетовать, — но, возможно только ты сможешь все изменить.
— Оливия, вы меня пугаете!
— Милая, он уже не тот, что прежде.
— Что с ним?! — нервничала я.
— Ори сейчас дома, он, если так можно сказать, на больничном.
— Он болен?!
— Да, Дунечка, он болен.
Неожиданный страх сковал меня по рукам и ногам. Перед глазами стоял вампир с обворожительной улыбкой, который никак не мог быть болен.
— Дуняша, дыши! — озабоченно сетовала Оливия, усаживая меня на ближайший стул.
— Что… — голос мне не поддавался, — что с ним? Вы сказали, что я могу помочь. Где он? В общежитии? Я прямо сейчас туда пойду!
— Успокойся, девочка! Ори не в общежитии. Он в семейном поместье, на окраине Левого города. Я дам тебе адрес, чтобы ты его навестила. Только прежде выслушай меня, — мне вручили стакан с успокоительным средством, — сейчас нет того Ораса, которого ты знаешь.
— Как это? — ничего не понимала я.
— Он очень сильно поменялся. Теперь он замкнут, злой и агрессивный.
Я слушала Оливию, и терялась. Как могла произойти, что добрый и улыбчивый вампир стал злым и агрессивным.
— Дуняша, у Ори… — вампирша подбирала слова, а ждала их, как будто приговора, — отказали ноги. Он не может ходить.
Приговор? Да, именно он сейчас и прозвучал. Только не мне, а Орасу.
