— Вы привлеки внимание, очень важных господ империи, Урана…
Я поворачиваюсь к графу, задохнувшись запахом, что источало его кожа и удушливо-пошлым взглядом этого мужчины. Вблизи я вижу как в зеленых с золотистыми крапинами глазах, плясало бесовское пламя. Он смотрит пристально, а я будто загипнотизированная, не могу шевелиться. Взгляд его липко скользит к моим губам. Жар хлынул к лицу, поглощая меня тяжелой волной. Внезапный порыв встать и уйти едва не вынудил сделать опрометчивый поступок.
"Граф просто блефует" — приходит спасительное озарение.
— Вы заблуждаетесь граф я не имею никакого отношения к смерти мужа и ваши домыслы ничем не подтверждаются, — я замолкаю, намереваясь прекратить этот бессмысленный разговор. Пусть моя семья не имеет такого широко влияния, но позволять нападать на себя не собираюсь. Я поднимаюсь, обрывая нашу с графом зрительную связь, но внезапно откидываюсь назад от жесткой хватки и резкого рывка, заставил рухнуть на софу, я оступаюсь и падаю неуклюже, больно ударяясь бедром о подлокотник, но в следующий миг жесткие пальцы графа стискивают мне шею. Джерт вынуждает смотреть ему в глаза. Они оказались настолько близко, что прожигают меня, испепеляя, стирая в прах.
— Это ты заблуждаешься, Урана, — шипит сквозь зубы. — Эти господа пожелали вас сделать своей потаскухой, а мой брат глупец, решил обойти их. Перепрыгнуть через них. Только одно слово и тебя тут же согнули бы пополам и отымели прямо в парадном зале галереи. Дарф был пристрастен не только к азартным играм, но и был падок на смазливые мордашки, — прохрипел он, а следом, чего я никак не ждала, шершавый язык царапнул щеку, оставив липкий влажный след.
Я зажмуриваюсь крепко и издаю стон, в груди на части все разорвалось в охватившем меня отвращении. Пытаюсь высвободиться, но стальная пятерня вдавилась горло словно клещи, перетягивая туже гортань. Дыхание перехватило. Граф толкает меня на софу, бесцеремонно поднимает под себя, свободной рукой начинает блуждать по моему телу, сминая больно грудь.
— Отпустите! — пытаюсь вырваться из-под стального тела графа, но тщетно, болезненный щипок за ягодицу, вынудил меня всхлипнуть от обжигающей боли и причиненного унижения. И сразу глазам стало горячо.
— Лучше расслабься, Урана и получай удовольствие, — рука графа сгребает в кулак подол платья, вторгается под него, пролезает через кружево, раздирая хрупкую ткань белья. Я задыхаюсь, когда пальцы грубо и твердо погладили мягкую плоть. Отчаянно свожу колени.
