— Ты скоро покинешь это место, — продолжала Шала. — Вернешься домой… но ненадолго. Твоя судьба уже предрешена, и не тобой. С твоим женихом тебя ожидали бы покой и счастье на долгие годы, но я полагаю, что ты сама выберешь иное.
— Я не выберу иное! — воскликнула Кантана, опять разволновавшись. — Я дала ему слово. Я сама дала слово! Я дочь и внучка именей!
— А принадлежишь ли ты себе, дочь и внучка именей? — опять усмешка ясно прозвучала в голосе Шалы. — Ты ни от кого не зависишь, и никто не зависит от тебя?
— Отец не станет меня заставлять! — вскинула голову Кантана, — я сумею его убедить.
Ей так хотелось в это верить, что она почти верила.
— Твой отец больше ничего не решает, ленна.
— Меня не станут заставлять, — упрямо повторила она.
— Да, заставлять действительно не станут, — тут же покладисто согласилась Шала, — в этом можешь не сомневаться. И вот ещё — есть кое-что, о чем я, пожалуй, не могу тебе рассказать.
— Тогда зачем ты вообще говоришь об этом?.. — недовольно замела Кантана, обрадованная, впрочем, предыдущими словами Шалы.
Принуждения не будет — чего же лучше…
— Потому что это само по себе важно: что существует то, о чем я не могу с тобой говорить. Причем я не знаю точно, что именно, только догадываюсь и сама себе не верю.
Кантана нахмурилась, опять не понимая.
— Ты читала про нибериек, — вмешался Ардай, — знаешь, о чем они не могут рассказывать даже за серебро?
— О чужих тайнах? — сообразила Кантана, — так это правда? Это не байки? Вы действительно не способы говорить о тайном?
— Именно. Это чистая правда. Твоя суть скрывает тайну. И ещё я вижу в тебе нечто скрытое. Может быть, скрытое магически. Возможно, одно связано с другим. А может, и нет.
— Вот это да, — Кантана неуверенно рассмеялась. — Скажи только, я дочь своих родителей? Я родилась непохожей на мать, и бесталанной, отчего меня не любит родня отца. Меня им не подбросили в корзине под дверь?
— Нет. Ты их дочь, плоть от плоти и кровь от крови.
— Хоть это хорошо!
Кантана замерла, сцепив руки. Шала молча ждала. Ардай тоже ждал, разглядывая облака за окном.
— Тогда объясни мне ещё кое-что, ниберийка! — заговорила дочь мага, — ты говорила о проявлении жизни, имеющем магическую природу, которое поразило меня и… того человека. Какое понятное, человеческое название имеет это проявление жизни? Ведь называют его как-то, если это понятное всем проявление жизни?
— Конечно, ленна, — теперь Шала широко улыбнулось. — Его называют внезапной влюбленностью. Это свойственно и магам, и соддийцам, и просто людям, далеким от магии и любых проявлений силы. Всем. Иногда это просто приходится пережить и забыть… постараться, потому что это трудно забыть.
