— Когда ж вы уже поженитесь-то?! — спросил, любуясь друзьями.
— А мне работу предложили! — ни к селу, ни к городу произнесла Юля.
— Когда?
— Где? — наши с Максом вопросы прозвучали одновременно.
— Здесь. Сейчас. Я на твоего врача из-за ренземпама набросилась, а оказалось это не твой врач, а вообще главврач. Он меня выслушал, карточку твою полистал, а потом спросил, где и кем я работаю. И вот…
— Так это же здорово! — обнял ее жених.
— Поздравляю! — присоединился к всеобщей радости с койки.
Вика, убравшая к тому времени последствия котлетной бомбардировки, с вымытыми руками присоединилась к нашей компании. Деловитая сестренка застелила мне грудь с животом полотенцем и поставила сверху грозное боевое оружие — кастрюлю с одинокой сиротливо плавающей в подливе котлетой. Котлета была правильной — продолговатой и величиной с ладонь мужчины. С тоской вспомнил две ее павших в неравном бою подруги.
— А теперь я хочу послушать! Кто-нибудь объяснит мне, какого черта мой братец щеголяет в капитанской форме с двумя орденами на груди? Если до этого он военную службу на дух не переносил, а всех военных называл идиотами?!
— Эфо фыло фо афнефии! — прошепелявил набитым ртом.
— Масик!!! — Вика угрожающе нависла надо мной, подставляясь под удар облизанной ложкой по лбу.
— Я ведь обещал, что за "Масика" в следующий раз получишь?!
— Миша! — захныкала сестренка, — Я тебя после того отравления вообще не узнаю! Ты как будто не мой брат! Откуда у тебя ордена?
— Орден и медаль, — поправил ее Макс, вместе с Юлей устроившийся на подоконнике. Юля сначала шипела на него, что так мол негигиенично, но от предложения посидеть на полу почему-то отказалась, устроившись в кольце его рук. Единственный стул сейчас оккупировала сестра, кормящая раненого бойца.
— Как ни странно, но она права! — ответил я, выскребая хлебом остатки подливы со дна, — Теперь уже два ордена.
Взглядом послал недоверчиво заломившего бровь друга к шкафу, где висели личные вещи. При виде формы, покрытой грязью, слипшейся мукой и засохшими бурыми потеками, зато со сверкающей на фоне всего этого безобразия новехонькой "Звездой", Макс присвистнул:
— Это у тебя традиция — в январе новую цацку на грудь получать?
— Нахуй такую традицию! — передернулся я и тут же получил щелбан от проходящей мимо Юли, тоже влекомой любопытством к шкафу.
— Фьюить! — она тоже присвистнула, — Ничего себе! Это как ты умудрился?
— Я на днях прочитал в заметке, что Ведьму в тяжелом состоянии перевезли в Москву, — сказал Макс, пошире открывая дверцу, чтобы и Вика могла сунуть в шкаф свой любопытный нос, — Одну из моих сестер туда же дернули. Это события одного порядка?
