— Спрашивать в порядке ли ты, не буду, — хмурясь, глядел на меня Бранов. — И без того понятно. Лучше скажи, ты что в кресле делаешь вообще?
— Сплю, — просто ответила я, с облегчением рассматривая свои пальцы.
Никаких следов мутантской черноты. Боже мой, это был всего лишь сон. Дурной сон.
— Я же просил, — устало потер ладонью глаза Ян, — из комнаты до утра ни ногой. У нас был уговор.
— Я помню, но…
Бранов мотнул головой, будто от назойливой мухи отмахнулся. Зажмурился, плотно стиснув зубы. Даже желваки на скулах заиграли. Что ж, напрасно я недооценила силу ауры. Но поздно. Теперь оставалось лишь гадать, какие силы прилагает аспирант, чтобы усмирить бушующие инстинкты.
— Прости, я помню, — повторила снова, — но мне было страшно там, в спальне, и я спросила, можно ли мне лечь здесь. Ты разрешил. Сказал, «угу» и «конечно».
— Не припоминаю такого, — наконец взял себя в руки Бранов. — Видимо, в полусне был.
— Наверное, — робко согласилась я и попыталась высвободить ноги из одеяльного кокона, но не вышло.
Поэтому просто уперлась в подлокотники, опустив голову. Сердце все еще отбивало чечетку, но волна облегчения уже успела пару раз прокатиться от головы до пят и обратно.
Это сон. Всего лишь сон. Все позади. Никто меня не тронет.
— Воды принести? — на полшага приблизился Ян.
— Нет! — воскликнула я, встрепенувшись. — Не надо! Ты… лучше не уходи никуда, пожалуйста.
Одной оставаться зверски не хотелось, но к счастью, Бранов кивнул.
Продолжая хмуриться и буравить меня взглядом, он уселся на диван напротив, подавшись вперед и сцепив пальцы в замок.
— Полагаю, тебе что-то занятное снилось, — протянул Ян. — Ты столько слов в секунду выдавала, бормоча во сне.
Я зло глянула на него, ожидая увидеть издевательскую ухмылку, но нет. Аспирант глядел сосредоточенно, внимательно.
— Просто кошмар приснился, — отвела взгляд и вновь прикрыла глаза.
— Кошмар с Хаосом в главной роли? Говорю же, — пояснил Бранов, видя, как вытянулось мое лицо, — ты очень громко болтаешь.
— Прости… что разбудила.
— Ничего, — мотнул головой Ян, не сводя с меня глаз. — Так что привиделось-то?
Я молчала, комкая одеяло. Мысль, что это и не сон был вовсе, так некстати ввинтилась в ни черта не соображающий мозг. Даже руки затряслись, а к горлу ком подступил.
— Эй, — сполз с дивана Бранов и присел на корточки прямо передо мной. — Ты чего? Я же здесь, все хорошо.
Взяв за руку, он легонько потер мои пальцы, будто согревая, а затем и приобнял, шаркая ладонью по спине.
