- Нет, не трогай, Алоиза! - вскричал юноша и кинулся ко мне, пытаясь вырвать листок. Я же инстинктивно отшатнулась, в темноте запнулась о раму, и мы упали на пол. Причем на твердые доски приземлилась именно я, а вот удачливый Тобиас оказался на мне, уткнувшись лицом прямо в мою грудь.
- Слезь-ка с меня! - потребовала я ворчливо.
- Рисунок, - заупрямился художник и протянул руку. «Да ты наглец!» - мысленно признала я, но все отдала. Зачем мне был нужен портрет Оливии, тем более, такой?
- Это ты нарисовал ей табличку с розами, - догадалась я. - И ты был вчера в ее комнате, когда я приходила. И на нее ты спустил все свои деньги, - Тобиас только кивнул. - Ну и зря! - тут же сориентировалась я и отвесила парню подзатыльник, чтоб не падал, куда не следует. - Не знаю, что у вас за игры, но она графиня. По крайней мере, она могла бы сама тебя обеспечить.
- Ты бесчувственная, расчетливая... - пораженно вымолвил Тобиас и затем гордо отвернулся, но я уловила боль в его глазах. - Я же мужчина, - тихо проговорил он. А потом вдруг задумчиво принялся себя же утешать. - Но, в конечном итоге, когда я стану известным художником, мы с Оливией уедем и будем вместе.
- Ты сам-то в это веришь?
- Конечно! - сверкнул глазами он. - Ты не понимаешь искусства! Оливия будет моей самой прекрасной натурщицей, мы продадим мои картины в Карсте и будем счастливы.
- Только где ты писать-то собрался свою картину? - спустила я его с небес на землю. - Если даже я нашла маленький набросок, твой наставник наверняка заметит этот... большой портрет.
- Алоиза, прошу тебя, - жалобно попросил Тобиас и выглядел при этом, как несчастный щенок. И снова краснел. - Пожалуйста, никому не говори.
- Я не скажу, Тобиас, - успокоила я его. Мы немного посидели в темноте.
- Алоиза, - позвал опять художник, снова сминая свой многострадальный головной убор. - Я же все равно буду у тебя писать портрет госпожи Граден. Можно, я в твоей лаборатории...
- Ты хочешь писать у меня ЭТО? Среди моих реторт, колбочек и реактивов? - я с ужасом представила голую Оливию в цветном варианте. Тобиас лишь еще больше поник, сгорбился, и мне пришлось уступить. - В конечном итоге, думаю, реактивы не будут против, - вздохнула. - Да и ты уже второй за сегодня, кто называет меня бесчувственной, надо что-то с этим делать.
- Прости меня, Алоиза, - виновато зарделся художник. - И спасибо.
- Только учти, если разобьешь хоть что-нибудь! - строго пригрозила я. - И если запах не понравится, тебя там никто не держит! - снова робкий Тобиас заверил меня, что будет вести себя тише мыши. - Знаешь, я, пожалуй, засиделась у тебя, Тоби, у меня там еще мацерация идет! - вскочила со стула, потерла ушибленную поясницу и заспешила к выходу. Юноша проводил меня до самой Белой башни. И, хоть с маслами все было в порядке, я осознала, что спать опять лягу за полночь.
