— Да, я редко посещаю подобные вечера, — соглашается Наташа сквозь сжатые зубы.
— Ну вот, и я о чем говорю, — ухмыляется Меделин, а потом ее взгляд обращается ко мне в поисках поддержки, — Графиня Даор, а вы что думаете по этому поводу?
Ничего хорошего я по этому поводу не думаю. Мне не нравится Наташа, и жалости я к ней не чувствую.
— В определенной степени вам, мисс Палмер, нужно чаще выбираться в высшее общество. — холодно отзываюсь я, желая, чтобы и ноги ее здесь больше не было, и ловлю на себе ледяной взгляд мужа. Сердце будто пронзает острой иглой. Кажется, я угодила в ловушку собственных слов. Генрих догадался об истинном смысле фразы, а всему виной моя глупая присказка «в определенной степени»! Раньше за мной такого не водилось, и впредь нужно лучше следить за языком.
Но, с другой стороны, неужели он ожидал, что я буду заступаться за его подчиненную?
— Если вы не против, маркиз Даор, то я провожу своего секретаря лично, дабы не казаться тираном и деспотом.
Одним резким движением он берет Наташу под руку и направляется с ней к выходу, я сглатываю комок в горле и отвожу глаза.
Генрих уходит, а у меня в ушах звенит оглушающая тишина. Графиня как ни в чем не бывало заводит новую беседу с моим братом и Иеном, граф Сомерсет медленно потягивает очередной бокал виски, но я не обращаю на них внимание. Вместо этого внимательным взглядом провожу по зале в поисках достойных кандидатур на роль любовника мисс Палмер.
Барон Генрих Онслоу тоже вполне может сойти за тайного воздыхателя Наташи, этого светского хлыща не раз ловили на горячем, а его супруга постоянно на все закрывает глаза. От этих мыслей меня пробивает мелкая дрожь, и я прикрываю рукой глаза: неужели и мне предстоит нечто подобное?
Мой Генрих возвращается довольно быстро и совершенно бестактным образом забирает меня у Иена. Непринужденно извиняется, конечно же, но я теряю опору, и ноги становятся ватными.
— Как ты смотришь на то, чтобы отправиться домой, Диана? — спрашивает нарочито спокойным тоном, уводя меня в сторону выхода, — Ты же не планировала задерживать на вечере.
Генрих зол, мне видится, что его голубые глаза покрыты тонкой коркой арктического льда.
— Да, не планировала, — еле слышно подтверждаю я.
— Я попросил Барберри подогнать машину, — объясняет он свою спешку.
— Благодарю. — холодно отвечаю, не в моих правилах устраивать скандалы на публике. Я их вообще нигде не устраиваю.
Делаем еще несколько шагов по многолюдной бальной зале, уклоняясь от танцующих пар, после чего Генрих резко меняет траекторию движения, и мы с ним оказываемся наедине на крошечном балконе, выходящем в сад.
