Здесь, в середине амфитеатра, такого зрителя не нашлось. И я уставилась в пустоту, сосредоточившись на холодном, лишенном эмоций голосе.
Отстраненные интонации неожиданно помогли: отвечать на вопросы стало легче. Я описала свое детство, родителей и тот момент, когда узнала, что они не родные. А еще Голос интересовали сережки. Вернее, одна из них, та, что носилась вместо кулона.
— Расскажите о своих отношениях со старшим лейтенантом Таято. Свидетели отмечают, что вы называли его просто по имени.
— Это преступление? — не выдержала, поискала глазами обладателя «Голоса». Им оказался невысокий коренастый мужчина в строгом темно-коричневом, почти черном костюме. Мелькнула мысль, что этот цвет ему очень идет.
— Нет, но подобные отношения несвойственны охраняемой и охраннику.
Хотела напомнить о том, как зовет свою охрану король, но передумала: ему позволено.
— Я обращалась по имени ко всем телохранителям. Но со старшим лейтенантом Таято нас на самом деле связывают особые отношения: он спас мне жизнь!
— А вот его показания отличаются от ваших. Старший лейтенант сообщил, что это вы его спасли!
Запах крови ударил в нос. На руках появилось ощущение липкости и засыхающей корки. Захотелось вытереть их хоть о подол, но я только сильнее сжала сумку.
— Тогда у нас была одна цель — выжить. Мы оба делали все для того, чтобы её достичь.
— И все-таки, расскажите, как это произошло.
— Протестую! — донеслось откуда-то издалека. — Рекомендую сделать небольшой перерыв, чтобы допрашиваемая успокоилась.
Пальцы ощутили холод — в руках оказался стакан. Вода застревала в горле, первый глоток отозвался болью в груди, но постепенно я пришла в себя. И услышала, что перерыва не будет.
— Расскажите, что тогда случилось.
— Я вынырнула и увидела, как преследователь душит Дэя… то есть старшего лейтенанта Таято. Под руки подвернулся камень. Больше ничего не помню.
Я не врала. Вид задыхающегося Дэя врезался в память, яркие фары дополняли картину, превращая её в фильм ужаса. Тяжесть камня в руках… и темнота.
— Она говорит правду! — послышалось справа.
Там, спрятавшись за огромным монитором, сидел мужчина. Я подняла голову: прямо на меня смотрел черный глазок камеры.
Стоящего на кафедре снимали крупным планом, а специальная программа на компьютере считывала мимику и реакции, включая терморегуляцию. Своеобразный дистанционный детектор лжи.
— В таком случае займите свое место.
Внутри словно пружина распрямилась. Помещение наполнилось звуками: скрипом стульев, щелканьем клавиш, шорохом бумаги. Ноги ослабли, чтобы собраться, пришлось опереться на конторку. Но всего на мгновение: ничего еще не закончилось.
