К кафедре подошла девушка. В темно-синем строгом платье, без украшений. Волосы скромно забраны в простую косу. Дэй с трудом узнал ту, что предъявила права на корону.
Самозванка изящно присела в реверансе и осмотрела зал. Её взгляд скользнул по Дэю, но тут же вернулся. Уголки губ дрогнули, словно девушка сдерживала улыбку.
— Итак, вы утверждаете, что являетесь настоящей дочерью Его Величества…
Дэй не слушал перечисления королевских титулов. Он пожирал взглядом стоящую за кафедрой девушку и обнаруживал все больше сходства с правителем. Но ведь у Ари, у его Ари их было не меньше!
Когда же прислушался к тому, что она говорила, похолодел.
Речь шла о сережках.
Четко, логично и спокойно Лжеари рассказывала, как они к ней попали:
— Одна всегда была у меня. Я носила её как кулон. Вот, даже фотографии сохранились, — она достала из сумочки флешку. — Но примерно год назад, когда я возвращалась из школы, на меня напали. Забрали все наличные деньги и ювелирные украшения.
— Подтверждается! — один из мужчин поднял руку. — Мы отправляли запрос, полиция подтвердила происшествие и предоставила все документы по этому делу.
Король кивнул. Флешку тут же забрали, и в зале стало сумрачно. Белая стена превратилась в экран, на котором фотографии сменялись короткими роликами из жизни стоящей на кафедре девушке. На всех кадрах отчетливо виднелся переделанный из сережки кулон.
— Благодарю! Займите свое место, пожалуйста!
Девушка кивнула и уселась за ближайший столик амфитеатра.
— Мартиниана Гриноара Ари, предполагаемая принцесса Руматы.
В этот раз в зал вошла та, которую Дэй привык называть принцессой.
* * *
Руки тряслись так, что не спасала и сумочка, прихваченнаю специально для маскировки. Ноги слабели, норовя подогнуться в любой момент. Но я упорно шла по коридору, намереваясь ворваться на Малый Совет, чего бы это ни стоило.
Но геройствовать не пришлось: навстречу выскочил младший секретарь отца:
— Ваше Высочество, хорошо, что успел перехватить! Никуда не уезжайте, через два часа вас желают видеть на Совете, пожалуйста, приготовьтесь.
Доложив, он тут же умчался, а я долго стояла, привалившись к стене. Чтобы взять себя в руки, понадобилось время, но в зал вошла с высоко поднятой головой и бешено колотящимся сердцем.
Свет ослепил, как софиты на сцене. Тут же вспомнилось школьное выступление на каком-то празднике. Я тогда долго боролась с волнением, но справиться с ним помог совет учителя:
— Представь, что ты в абсолютно пустом зале и говоришь сама с собой. Или выбери одного человека и читай стихи именно ему!
