Они яростно спорили, пока Фагон не проследовал к своему королевскому трону и с его высоты объявил свою королевскую волю: все должно делаться так, как желает он, король, и никак иначе. Тедрик, конечно, подчинился (собрав остатки терпения) и получил стратегическую задачу: обеспечить поддержку армии, когда она прокатится по землям Марки, в трёхстах пятидесяти милях к северу.
Тедрик орал. Тедрик погонял. Тедрик сыпал проклятьями на ломарианском, сарлонском, девоссианском и прочих языках, известных ему. Однако поднятый им шум приносил очень мало пользы и не мог ускорить такой, в сущности медленный процесс, как подготовка военных баз в сотнях миль от столицы.
Когда Тедрик был свободен от ругани, понуканий и разъездов по северным землям, он рыскал в дворцовом парке, питая некие смутные надежды. В один из таких набегов он наткнулся на короля Фагона и леди Роанну, практиковавшихся в стрельбе из лука. Отдав поднятием руки салют своему монарху и вежливо поклонившись девушке, он хотел проскочить мимо. Но Роанна, заметив, что он ускорил шаги, крикнула:
— Привет, Тедрик! Торопишься вступить в соревнование с нами?
Тедрик бросил взгляд на мишень. Роанна беспощадно побивала отца: её стрелы с фиолетовыми черенками торчали либо в центре, либо совсем рядом, а его золотистые рассеялись по всему полю мишени. Вид у Фагона был невесёлый: его вряд ли обрадовало бы участие в соревновании ещё одного партнёра, тем более оружейника-профессионала.
— Прошу извинить, моя леди, но важные дела…
— Твои увёртки слишком прозрачны, мой лорд,— Роанна не то насмехалась над замешательством мужчин, не то была в дурном настроении.— Почему бы просто не сказать правду? Не можешь побить меня, не побив Трон? Но разве любого оружейника, который не сумеет выиграть у нас обоих с такого расстояния, не следует с позором лишить его звания?
Тедрик заглотнул приманку.
— Можно, сир? — повернулся он к королю, лицо которого налилось кровью.
— Стреляй! — взревел Фагон.— Во имя моей головы, во имя Трона, во имя Ллосира, его мозга, сердца, печени и всех кишок — СТРЕЛЯЙ! Любой, кроме тебя, потерял бы голову, нанеся мне такое оскорбление! Стреляй, сир, и стреляй как можно лучше! — король сунул Тедрику свой собственный лук и колчан со стрелами.
— Один пробный выстрел, сир? — спросил кузнец, натягивая тяжёлый лук. Никакие силы не заставили бы его положить стрелу ближе к центру, чем самая дальняя королевская. Чтобы выполнить это и в то же время не промахнуться по мишени, требовалось великое мастерство, так как одно золотистое древко торчало в трёх дюймах от края.
