— Тоже хочу нескольких мужей, — зашептала Тома. — Представляешь: сижу такая, вокруг офигительные мужчины — каждое слово ловят, каждый каприз выполняют… И все — мои!
Я выразительно скривил губы и отвернулся к шестерке собиравшихся войников. Они так же лишь в мелочах различались экипировкой, но в основном снаряжении напоминали высшее сословие: на каждом чешуйчатые доспехи с оплечьями, перегибавшимися из-за спины и крепившимися застежками на груди, сапоги с поножами до колен, наручи по локоть и островерхие шлемы. Из-под нашитого на кожу металла кое-где проглядывала нижняя полотняная одежда в зелено-оранжевой гамме.
Тома перехватила мой взгляд.
— Думаю, второй, третий и пятый мне подошли бы, как считаешь? — Озорная улыбка расползлась по витающему в облаках лицу, шепот продолжился: — Прикинь: забила мне стрелку Настюха-Брынза из десятого «бэ», а за меня выезжают такие красавцы в броне, как у Васнецова на «Трех богатырях». Представляю ее физиономию!
— Если что, картина Васнецова называется просто «Богатыри».
— Зануда. Еще скажи, «Три медведя» Репина называется просто «Медведи».
— Их там четыре. Четыре медведя.
— Как это? Почему же ее называют «Три медведя»?
— Кто называет?
Тома задумалась, смутилась, умолкла.
— Картина с четырьмя медведями называется «Утро в сосновом бору», — с мстительным превосходством сообщил я. — А ее автор — Иван Шишкин.
— А я что сказала?
Отряд быстро собрался, взоры обратились на нас, новеньких, выставленных посреди лужайки словно на продажу. Стало неуютно.
Ведя еще одну лошадь на поводу, к нам подскакала царевна Варвара. Возрастом она превосходила Тому, но до Карины не дотягивала. Зато чудесно совмещала насупленую агрессивность второй с едва распустившейся женственностью первой. Если старшая из оставшихся Варфоломеиных напоминала ощетинившийся жерлами орудий, идущий на таран броненосец, а Тома — стремительную яхту, то Варвара была быстроходным фрегатом, готовым сразиться с броненосцем или сбежать от него, но не дать спуску ни одной яхте в пределах видимости. Начищенные латы сверкали бронзой, а ряды крупных зубов — отменной белизной. На щеках при улыбке проявились обаятельные ямочки, но симпатии не вызвали: улыбка вышла надменной и фальшивой. Высокая, отлично сложенная, с выпирающими вперед коническими нагрудниками и прикрытыми броневой юбкой широкими бедрами, девица одарила нас покровительственно-колючим взглядом:
— Ангелы, конем править умеете?
— Нет, — откликнулась Тома.
