— …высшая мудрость, — согласно кивали мы с Томой, стараясь не встречаться взглядами.
Чтобы не заржать. Как можно к столь напыщенным словам относиться серьезно? Пусть себе тешится, от нас не убудет. Царевич вроде как большое дело делает, мы вроде как повинуемся. Потом припомним и выторгуем ответную поблажку.
— Да постигнет кара разрушителей, и да возрадуются созидатели. И да воздастся справедливым. Алле хвала! Алле хвала! Алле хвала!
— …Алле хвала! — дружно закончили мы.
Гордей открыл глаза. Конь под ним, вновь ощутив управление, всхрапнул и едва не скакнул вперед.
Уже поднадоевший лес не кончался, деревья вокруг ничем не отличались от пройденных ранее. Как местные здесь ориентируются?
Я предпринял новую попытку разговорить царевича и выведать все секреты. Начнем с мелкого, чтоб опять не спугнуть.
— Почему возраст считаете зимами?
— Как иначе? — изумился он. Тут же встрепенулся: — Не говори! Не хочу слышать!
— Не скажу, — с удовольствием пообещал я. Да и как объяснить, почему мы считаем года летами, причем начинаем с пяти? — Зимы холодные?
— Очень. Приходится утеплять жилье, закрывать окна.
— И все?
— Думаешь, все так просто? Настоящих морозов не знаешь. В некоторые ночи невозможно спать под открытым небом — заболеешь.
Ну-ну. Сменим тему.
— Бойники — от «бойни»?
Гордей равнодушно повел плечами:
— Скорее, от «боя». Разницу между боем и войной знаешь?
За дурака держит?
— Если война — песня, — сказал я, то бой — слово в песне. Даже так: война — море, бой — капля.
— Именно, если море — это озеро. Войники, войницы — от «войны». А бойники… так, крепостная шушера на один поход. Нищая пародия на войников.
Чувствовалось, как ему ненавистны низкорожденные. Мне не хотелось спорить. Хотелось наоборот. Очень странное чувство. Едва из грязи в князи, и уже…
— Ангелов слушать нельзя, верно? — вспомнил я. — Почему же слушаешь?
Уловка не загнала противника в угол, как я предполагал, она вызвала усмешку:
— Закон нельзя воспринимать столь буквально. Смогу я оказать тебе помощь, если откажусь выслушать просьбы? Начнешь смущать искушениями — слушать не буду. Мало того, окажу вынужденное сопротивление. Это простится.
Меня объяснение лишь раззадорило.
— Значит, закон подразумевает разночтения. Исполняете не букву, а дух закона? — Припомнив недавнее, я добавил: — А в клятвах — не смысл, а букву? То есть, и закон, и клятву разными способами переворачиваете к своей выгоде и продолжаете считать себя честными?
— Остановись. Я догадался, почему запретили вас слушать. Еще слово — придется принять меры.
