Работа на узле связи велась спокойно, без нервов, и благодаря этому’ узел был, пожалуй, самым тихим и приятным местом в части, после клуба и библиотеки. Впрочем, тихим - это в переносном смысле. Поскольку’ тихо там никогда не было - радиобюро наполняло узел эфирными помехами, пост оповещения - гудением приёмной аппаратуры, а линейно-аппаратный зал -шумом радиорелейки.
На узле царили дежурные по связи. Это были четыре милые дамы в возрасте от тридцати шести до шестидесяти лет, сменяющие друг друга на своём боевом посту: Одна отличалась повышенной строгостью и напоминала школьную учительницу. Как выяснилось, она и была педагогом по образованию. Вторая - повышенным пофигизмом. В её дежурство на узле неизменно разносился лёгкий аромат алкоголя. Третья - повышенной добротой. И, кстати, наибольшей грамотностью в области связи. Солдаты наиболее охотно заступали на дежурство именно с ней. Ну а четвёртая просто была дежурной по связи - довольно грамотной, довольно строгой - всего в меру. Так или иначе, все они были приятными людьми. Они, как и начальник узла, практически не повышали на солдат голоса, позволяли им проносить еду и читать книжки на постах, давали в пользование электрочайник, закрывали глаза на то, что закрывал глаза солдат - ночью во время дежурства. В новый год каждая дежурная в свою смену’ принесла торт угостить срочников. Меня дежурные порой угощали конфетами или печеньями, а как-то раз одна из них даже приготовила для меня кофе. Вообще, ко мне дежурные по связи относились, кажется, ещё лучше, чем к остальным, и неизменно ставили мне пятёрки за дежурство.
Помимо дежурных по связи и майора Александрова, на узле связи обитали начальники отделений. Их было четверо.
Начальником отделения приёмных устройств была прапорщик Сергеева. Все называли её по имени отчеству’ - Галина Петровна. Первой отличительной особенностью Галины Петровны были её линейные габариты. Да, это была очень крупная дама. Но ещё больших размеров была её душа. Общаться с ней было удовольствием. К солдатам она относилась по-доброму и использовала обращение «Рыба моя», а в разговор вставляла цитаты из Булгакова или Ильфа и Петрова. Иные речевые обороты в её языке также отличались изяществом. К примеру, обращаясь по громкой связи (по ГТС-ке, проще говоря) к солдату, дежурившему’ на одном из постов, фразу она начала так:
- Военный, я хочу задать тебе один интимный вопрос.
Произнесено это было таким эротичным тоном, что военный, вероятно, приготовился к сексу по ГТС-ке. Но она продолжила:
