— Хлосс, мой наставник, однажды заметил: если ты пришла в мир именно с этими дарами Великой — с тьмой и искательством — значит, именно такой ты здесь и нужна. И чем убивать себя каждый день… живи. Развивай дары и приноси пользу. Доказывай, что нужна. Доказывай, что не зря случилось то, что случилось. И пойми, что не виновата. Что это… природа. Не ты, а природа явлений и силы, которая неподвластна простым смертным. И я… стараюсь.
— И у тебя получается, — скрипнула дверь, и я с облегчением поняла, что мы наконец добрались. А Джаль добавил: — И у тебя все получится. Ты сильнее многих и достигнешь больших высот… Но сначала тебя нужно накормить.
Я смущенно улыбнулась. Тогда я еще не понимала, что он не только накормит, но и заполнит собой ту внутреннюю пустоту, где прежде безраздельно властвовали тьма… и усталый образ матери. И заполнит так быстро и незаметно, что я не успею ни пикнуть, ни воспротивиться. А поняла я всё… слишком поздно. И чувствовала, что будущего у нас нет — только шаткое и недолгое настоящее в суматохе поисков, но… Не удержалась. Не смогла отказаться.
Поменяла бы я что-то в наших отношениях, если бы знала, к чему они приведут — и к чему я его приведу? Не знаю. До сих пор — не знаю… Это ведь был не только мой выбор.
Часть 2. Бесконечность под ногами
Прогулка по краю пропасти может
оказаться не только страшной,
но и страшно интересной.
Н.
Солнце палило нещадно. Я сидела на горячем валуне, подобрав под себя ноги, и внимательно изучала скрытую в скале дверь. Солнечные лучи скользили по грязно-серому граниту, высекая слюдяные искры на его щербатых боках. Я прикрыла глаза ладонью, изучая тонкую сеть замысловатых трещин. Нужная мне древняя скала, которую я с трудом отыскала на материке Второго среди древних гор Закатного хребта, остроконечной пирамидой уходила в голубое небо, не отбрасывая тени. Солнце, выглядывающее из-за вершин хребта, опутывало зеленую долину паутиной теней, и лишь моя скала не подчинялась законам природы.
Кивнув самой себе, я расправила клок смятого листа, на котором вперемешку со схемами чернели кособокие, второпях написанные слова.
— Одинокий в толпе седой путник, отвернувшийся от солнца, — пробормотала я, сверяясь с записями, и, встретив недоуменный взгляд Молчуна, пояснила: — Так светлый обозначил внешний вид скалы. Неплохая подсказка, верно?
Черный пес, сидящий на камне рядом со мной, тихо фыркнул и насмешливо прищурил янтарные глаза.
