— Ты забываешь, что Найт у меня, — заметил модифицированный, откидываясь на спинку кресла.
В темноте его глаза ярко сверкали злорадством. Теперь, когда силой не получилось, Сайлус решил действовать по-другому. Политик до мозга костей — хитрый, алчный и жесткий.
— Ты забываешь, что я могу хоть сейчас вызвать Клайва на бой, — парировал Стив.
— Один козырь, сын? Мелко.
— Зато эффективно.
— Вырос, заматерел.
— Я просто дерусь за своё.
Слова произносились быстро и резко, не давая никому из оппонентов как следует подумать.
— Девчонка так важна?
— Ты же за Реган готов глотку любому перегрызть, почему я не могу поступить так же? — возразил Стив.
Из-за крови во рту горчило и больше всего хотелось встать и налить себе воды. Сделать хотя бы глоток. Но он продолжал сидеть и смотреть в глаза противнику.
Зверь внутри застыл наизготовку, ощетинился, скалил клыки и тихо порыкивал, готовый прийти на помощь, отстоять своё право.
— Твои условия?
Не победа, но шаг к ней.
— Мы уезжаем. Сейчас. Я и Мари.
— И?
— Ты не трогаешь Найта, а я не вызываю Клайва.
— Может прикажешь сразу его отпустить? — огрызнулся Сайлус.
В кабинете было душно. Шторы задернуты, неясные тени, создаваемые углями в камине, плясали на стене. Да и отец напротив все еще давил авторитетом альфы.
— Ты так настаиваешь, что буду благодарен, если ты передаешь его Хейлу, — Стив усмехнулся, старясь не шевелиться. Любое движение, даже самое маленькое, причиняло адскую боль.
— Размечтался. Что с этого получу я?
— Эйо будет закреплено. Срок неделя.
— А если нет?
— Я сделаю так, как хочешь ты. В любом случае, Мари станет моей.
— Она слишком много знает.
— И останется в семье, — продолжил Стив.
— А я должен буду простить тебе вызов?
Отец подался вперед. Его желтые глаза горели, пытаясь прожечь в наследнике дырку.
— Его не было.
— Ты оспаривал моё решение.
— Я наследник, а не щенок на поводке. И обязан отстаивать своё мнение. Ты сам это не раз говорил.
Сайлус задумчиво потёр подбородок.
— Если через неделю девчонка не станет твоей, она труп.
Зверь взвыл внутри, оглушая, вышибая воздух из лёгких.
— Что?
— Она дочь Генри Найта и слишком много знает. Не станет твоей — умрёт. Это моё последнее слово. Отсчёт пошел, сын.
