Ник подошёл к зеркалу как был, в одних брюках и хищно осклабился, представляя, как он улыбнётся этому самому Ладынину и скажет, чтобы отвалил от той, к которой и притронуться-то не может, не то, что глазки строить. Высунувшийся между отросших и увеличившихся зубов раздвоившийся язык, с которого капали слюни, должен был бы произвести жуткое впечатление на любого земного человека. Жа-а-ако, что нельзя дыхнуть такой мордой в лицо парню, ох, как жалко! И наступить когтистой лапой на тощую человеческую грудную клетку и с хрустом проломить её. И он решил действовать по намеченной схеме, уже неоднократно используемой в таких случаях.
* * *
— А-а-а, — верещала с самого утра сестрица Машуня и тянула свои ручонки к моей сумке, куда только что я закинула пару тетрадок, — дай-дай.
— Маш, подрастёшь, отдам все, даже не жалко, — я быстренько покружила темноволосое чудо, которая наконец-то после таких моих действий захохотала и привалилась к моему диванчику, хитро посматривая, как старшая сестра бегом собирается в университет. Этой осенью я поступила, куда всегда мечтала, на филологическое отделение вместе с Наткой и вот теперь, похоже в первый раз опаздывала.
— Елена, поторапливайся, а то опоздаешь, — раздался голос мамы, — Маша, не мешай старшей сестре собираться.
— Всё, пока, — я поцеловала обеих и затопала по подъездным ступенькам, стараясь не споткнуться, ругая лифт, который опять не работал. Выскочив из подъезда, я побежала в сторону остановки, перекинув за спину, так некстати мешающуюся отросшую до лопаток косу. В университете, как и в школе, многие спрашивали, какой краской для волос я пользуюсь и что за линзы серо-фиолетового оттенка у меня в глазах. Но помня прошлый опыт недоверчивых одноклассников, считающих, что выпендриваюсь, я просто присмотрела краску с подобным оттенком и линзы, дающие такой эффект зрачкам и смело называла всем фирму. Народ оставался доволен, а я спокойна, ведь, в конце концов, после этих слов меня оставляли в покое, кто-то даже красился и да, у них получалось, похоже.
— Белова, опаздываешь, — раздался ехидный голос Селезнёва, а затем тут же раздался сигнал машины, от которого я едва не подпрыгнула в высоту как коза.
— Ты сдурел? — После резко раздавшегося клаксона хотелось, как и прежде огреть Никиту по голове сумкой, вот только время не позволяло, а потому я повернулась и быстро, насколько позволяли каблуки, заторопилась к автобусной остановке. Конечно, бегать на шпильках не самый лучший вариант, но хотелось выглядеть чуточку повыше, поэтому я стойко переносила тяготы и мучения при ходьбе, правда признаю, именно сегодня этого делать не стоило.
