На стук обитатели кабинета не реагируют. Ни разрешения войти, ни приветливо распахнутой двери — ничего! Но мне известно, что они там. Табачным дымом от помещения разит на весь этаж.
Не дождавшись отклика, открываю дверь. Сквозь пелену сизых клубов пока ещё угадываются очертания двух мужских фигур.
— Простите, барышня, но наш рабочий день ещё не начался, — ставит меня в известность высокий худощавый господин, который выбрал местом для того, чтобы присесть стол в правом дальнем угу помещения. — Вам придётся подождать в коридоре на одном из диванчиков.
— Они очень удобные! — заверяет меня второй обитатель кабинета — мужчина средних лет, среднего роста и средней внешности, стоящий возле окна.
— Благодарю, господа! — смело шагаю вперёд и закрываю за собой дверь, лишая всех нас притока свежего воздуха. — Мой рабочий день тоже ещё не начался, но до этого счастливого мгновения я бы хотела увидеть свое место.
— Место? — переспрашивает мужчин в углу и нервно затягивается.
— Да, я буду работать с вами, — развеиваю остатки сомнений у собеседников, после чего обращаюсь к курильщику: — В качестве залога дружеских отношений позволите дать вам совет?
Мужчина теряется и, видимо, именно от растерянности кивает.
— Вы курите Сарбийские сигареты. Они очень слабые. Вижу, для достижения нужного эффекта вам приходится выкуривать четыре штуки подряд, — обвожу рукой дымовые завесы, — переходите на ланхотский табак.
После «дружеского совета» лица коллег одинаково вытягиваются.
— Мой дядя его очень любил, — добавляю последним штрихом.
Мужчина среднего вида заходится хохотом.
— Хватит смеяться, Кристоф! — любитель табака пытается остановить чужое веселье. — Открывай быстрее окно, дышать уже нечем!
Что и требовалось доказать. Всё это устраивалось для меня. Бедняга, стоило ли так травиться.
— Действительно, господин Кристоф, — поддерживаю требование курильщика, — вам стоит поторопиться. Насколько мне известно, в здании Управления запрещено курить.
Фрамуга натужно скрепит, когда господин Кристоф повисает на её ручке. Тем временем его коллега с особой жестокостью тушит сигарету в пепельнице. После чего её истребитель заявляет обвиняющим тоном:
— Вы не такая, какой вас описали!
— Если моё описание вы услышали из уст господина Лори, то я не удивлена, — пожимаю плечом и осматриваюсь по сторонам. — Для создания более цельного образа следовало бы обратиться к кому-нибудь ещё.
— Например? — доносится от окна.
На это я лишь повторяю свой недавний жест. Пусть сами ищут источники информации. О кандидатуре господина Эсти от меня им не услышать!
