Дождавшись, когда из магазинчика выйдут покупатели, я решительно вошла внутрь. Продавец посмотрел на меня с интересом, но без возмущения: должно быть, уже успел привыкнуть к девицам, которые курят тонкие вишневые сигарки. Для начала я положила на прилавок золотую каруну и сказала:
— Есть разговор.
Продавец молниеносным жестом прибрал монету, и в его взгляде появилось искреннее желание мне услужить. Я открыла медальон, показала портрет и осведомилась:
— Когда он приходил в последний раз?
— О, господин Миерхольт! — воскликнул продавец. — Как же, как же, постоянный покупатель. Полтора месяца назад купил большую коробку сигар сорта каиба. Да вот, не угодно ли…
Продавец нырнул под стойку и извлек коллекционную коробку черного дерева, инкрустированную перламутром. Щелкнул серебряный замок, и я увидела ровные ряды сигар. Запах от них был такой, что становилось ясно: товар действительно уникальный и стоит своих денег.
— Господин Миерхольт всегда берет такие, — с достоинством произнес продавец и, вынув одну из сигар, снял с нее упаковку. — Вот, взгляните. Ручная работа, но не то, что крутят для всех. И очень деликатная кофейная нотка.
Я невольно сглотнула слюну.
— И когда вы ждете его в следующий раз?
— Думаю, через пару недель он зайдет, — сказал продавец и взял с полки картонную коробку с эмблемой магазина. — Сколько сигар вам завернуть?
Одним словом, из магазинчика я вышла с дюжиной сигар и информацией. Можно обрадовать его величество тем, что Эвгар был жив и здоров полтора месяца назад, и позволить службе безопасности короны обложить магазинчик со всех сторон и просто дождаться прихода принца.
Но я не успела этого сделать.
Паренек, внимательно изучавший объявления на пузатой тумбе, вдруг оторвался от своего занятия, цепко подхватил меня под локоть и прошипел:
— Не вздумай рыпаться, цыпа. Пойдем, до тебя дело есть у важных людей.
В мире есть несколько вещей, которые я ненавижу. Одна из них — когда ко мне прикасаются незнакомцы. А вторая — когда эти незнакомцы дышат на меня чесноком из нечищеной пасти.
Паренек, конечно, держал меня крепко. Но он не учел того, что пышное платье не мешает сделать мне удар ногой назад.
— Уййй, сука… — прошипел нахал, упав на колени. Сразу же нашлись сочувствующие, которые запричитали, заголосили и стали звать полицию.
— Дрянь какая!
— Курево покупала без мужчины!
— Он ейную честь блюдет, а она его еще и лупит!
— Где полиция?
Общение с охраной порядка в мои планы не входило, и меня от него избавил вполне приличный экипаж, остановившийся рядом. Открылась дверца, и мужской голос произнес с такими интонациями, что спорить не захотелось:
