— Грын-трава, что в чащах самых глухих растёт, нечистую силу отпугивает. У тебя, вон личико всё ею перемазано, цвет она имеет особый — как небо предгрозовое.
М-да, это с таким чудищем Фрол ехал и даже виду не подал… Выдержка у мужика нечеловеческая или у них тут это в порядке вещей? Вполне возможно, он потому и не удивился, что я одна через лес идти не побоялась и, что важнее, невредимая из него вышла.
— Значит, работает травка. Через лес ночью пробиралась, никто не напал. Можно даже сказать, наоборот — разбегались. Она смывается? Не хочется перемазанной ходить, людей пугать.
— Сейчас настой специальный принесу, снова белоликой красавицей станешь. Если на трапезу утреннюю хочешь успеть, лучше не задерживайся, потом все к жрицам уходим.
Мне дважды повторять не надо. Смешала горячую воду с холодной и с энтузиазмом принялась делать из себя ту самую белоликую. По поводу красавицы не уверена, но кожа аж скрипела от чистоты. Очень вовремя вернулась добрая женщина, протянула мне кувшинчик с чем-то неимоверно пахучим и чистую свободную рубаху. Личико своё намазала, стараясь не дышать, да уж, воняет этот настой похлеще навоза давешней кобылки, надеюсь, хотя бы работает. Смыла и ещё раз повторила процедуру, только после этого облачившись в чистый наряд.
Не знаю, кем я была раньше, но при виде еды ощутила себя голодным волком. Обычным или оборотнем пока было непонятно, но кажется, даже рыкнула пару раз, когда кто-то неосторожно руку к моему блюду протянул. Всегда бы так завтракать! Разваристое мясо кусками отходило от кости и сочилось жиром, стекающим по моим загребущим рукам. Схваченный самый большой ломоть румяного хлеба сводил с ума ароматом и быстро уменьшался в размерах. И всё это запивалось горячим душистым отваром, немного сладковатым и кислым одновременно. Никогда в жизни так не наедалась, такое точно не забыла бы!
— Ох, спасибо, бабоньки, — поблагодарила, облокачиваясь на стену, так вовремя оказавшуюся за спиной, как знала — не стала садиться на лавку с другой стороны, где и опереться не на что было бы.
— Это тебе оборотня лесного благодарить надо, что хряка вчерась задрал, — ответствовала Доож, доедая свою порцию.
Что-то это мясо мне не на пользу пошло, поднявшись обратно и встав комом в горле.
— А оно, часом, не заразное?
— Кто же его знает, теперь полнолуния ждать надобно. И правда, девки, не подумавши мы на мясо-то позарились, — состроила серьёзную мину Доож, а затем расхохоталась. — Ты чего, оно ж уже варёное! Зараза оборотническая, она только если в кровь тебе попадёт, тогда опасная. Грын-траву искать не побоялась, а от одних слов об оборотне едва без чувств не падаешь. Али было с тобой чего?
