Если бы я знала… С тех самых пор, как очнулась, никак не могу понять, кем я себя ощущаю в этом мире. Чувствую, что вокруг вроде бы всё ненастоящее, не такое, как я привыкла, а объяснить толком даже себе ничего не могу. Не помню не только имени своего, но и даже, как выгляжу, не знаю. И при этом кажусь себе тоже ненастоящей, хотя понятия не имею, какая я должна быть. И как вот это всё рассказать? Ещё за ненормальную примут, а оно мне не надо. Поэтому решила быть краткой.
— Что-то точно было, если я память потеряла, а толком сказать не могу. Может, помогут мне жрицы всё вспомнить, а?
— Ох, ты ж горемычная, — горестно покачала головой Доож. — Ни роду, ни племени не помнить, это ж совсем без корней остаться. А они нас и защищают, и сил придают беды житейские принимать. Хорошо, что ты к нам пришла, у нас и жрицы сильные, и отшельник, опять же.
— Он же не выходит, мне Фрол рассказывал. До отшельника этого и не добраться никак. И вообще страшно как-то, что я там вспомню…
На этой не совсем оптимистичной ноте в беседу решила вмешаться хрупкая женщина с длиннющей косой, которая, казалась, была толще своей хозяйки.
— Отшельник потому и не выходит, что надобности в том нет. Коли жрицы не помогут, обязательно покажется. Так оно завсегда бывает, я здесь, почитай, седьмой годок. Как пришла о здоровье батеньки богов молить, так и не отлучаюсь.
Мне тоже семь лет ждать, пока лечение поможет?! Хм, я надеялась на более быстрый результат, но обижать отзывчивых женщин недоверием не стала, может, там случай слишком запущенный… Завтрак закончился и после того, как миски были вымыты, а хлебные крошки собраны и отданы поселенцам птичьего двора, мы все направились к жрицам. Поверх рубахи мне велели надеть вышитое, но короткое платье до колен из более плотного материала, а на голову повязали платок, постоянно сползающий на глаза и вообще неудобный. Но, не мне, только что здесь появившейся, нарушать сложившиеся порядки, можно и потерпеть чуток, как говорят местные барышни.
После ночных «гуляний» новая прогулка уже не вдохновляла, очень хотелось прилечь под какой-нибудь тенистый кустик на мягкую травушку и наверстать упущенное, то есть банально выспаться. Но мои спутницы подобных устремлений не разделяли и на корню пресекали любые попытки к бегству. А они были, неоднократные. В первый раз меня увлекла необычная бабочка, за которой я увязалась и оторвалась от коллектива дружно шагающих в обход холма женщин. Потом мне стало жарко и захотелось уединиться в тени небольшой пещеры, но и оттуда я была бесцеремонно извлечена. Оказалось, что покусилась я на жилище того самого отшельника, который является последней инстанцией для страждущих и не получивших помощи стараниями жриц. Ещё мне захотелось цветочков нарвать, чтобы не с пустыми руками идти, и так далее.
