— Никогда я ещё не видела такого знамения — только одно созвездие на небе, как будто оно сожрало все остальные. Нелёгкой будет судьба мальчика и той, что ему предназначена, — покачала головой знахарка, не обращая внимания на госпожу Милл.
И только молодая мать прислушалась к её словам, целуя младенца в сморщенный лобик и молясь, чтобы предсказанное не сбылось лишь в части тяжёлой судьбы.
Я очнулась в лесу. Было темно, сыро и страшно. Никогда не любила подобного сочетания, как мне кажется. Только вот беда — не помню, кто я и откуда, каким образом оказалась в этом месте. И, тем более, не знаю, что теперь делать. Для начала выползла из лужи. Ночью вроде бы надо спать и я решила не вставать, дабы не стать поздним ужином для какой-нибудь зверюки. Рассказывай потом, что на ночь есть вредно, кто ж меня слушать будет, если я даже не могу объяснить — а почему, собственно. Подгребла под себя чего-то сухого, обозвав это постелью и закрыла глаза, настраиваясь на приятное. Не помогло. Долго ворочалась на жёстком покрывале из сухих веток, каких-то шишек и травы, пытаясь устроиться удобнее и вновь сосредоточиться на чём-нибудь способствующем засыпанию. Но вскоре пришлось смириться с тем, что некоторые слова тоже лучше забыть, чтобы не страдать от неоправданных надежд. Села и задумалась о своей горькой судьбинушке, забросившей меня в такое непригодное для жизни место, где и фантазии разгуляться особенно негде, поскольку не видно ничего.
Как выяснилось, жалость к себе может развлекать совсем недолго, в отличие от собственной глупости, поэтому пришлось встать и пойти туда, где просветы между деревьями казались более явными. Если о таком вообще можно говорить ночью, когда видишь только самые крупные препятствия, а остальные замечаешь, приложившись к ним или споткнувшись. Предпочитая видеть только хорошее, я старательно не замечала ссадин и прочих неприятных мелочей, которые в свою очередь совсем не собирались отвечать мне взаимностью, отзываясь зудом и болью в повреждённых конечностях. В этой неравной борьбе проигравшей стороной оказалась я, просто уступив количеству обрушившихся на меня неприятностей в виде израненных рук и отбитых пальцев ног.
Мои страдания вскоре обещали закончиться, так как даже сквозь залитые слезами глаза я разглядела мерцающий огонёк костра. Радостно ломанувшись через возникшее препятствие в виде невысокого, но очень колючего кустарника, я шумно обнаружила своё стремление составить компанию беседующим людям. Увидев меня, ступившую в освещённую не очень большим пламенем зону, они отчего-то не спешили с приветствиями и предложением к ним присоединиться. Буквально через пару мгновений с дикими криками несколько мужчин разбежались в стороны, позабыв не только правила хорошего тона, но и свои вещи.
