Журнал "Здоровье" №2 (62) 1960 | страница 56

Уменьшение слюноотделения (гипосаливация) происходит при большой потере воды организмом, при воспалительных изменениях слюнных желез, отравлении атропином. Сильное волнение или страх, как правило, сопровождается ощущением сухости во рту. Резко выраженная гипосаливация ослабляет устойчивость слизистой оболочки ротовой полости к микробам.

Деятельность слюнных желез зависит от сложной нервнорефлекторной регуляции процессов обмена веществ, присущей высшим животным и человеку. Пища, а — также механические и химические раздражители действуют на нервные окончания, расположенные в полости рта. Импульсы с этих окончаний передаются в нервные центры, а оттуда сигналы уже идут к слюнным железам.

Однако с течением времени организм способен выработать определенные реакции на действие каких-то условий, совпадающих с тем или иным раздражителем, — условный рефлекс. Например, свет, звук не влияют на деятельность слюнных желез. Но если несколько раз подряд сочетать звуковые или световые сигналы с подачей пищи, то эти сигналы сами по себе начинают вызывать слюноотделение. Условнорефлекторные реакции слюнных желез послужили для школы И. П. Павлова первоначальным объектом исследований, на основании которых впоследствии было создано учение о высшей нервной деятельности.

Таким образом, слюноотделение выполняет важную роль в пищеварении и в защитных реакциях организма.

Но это не дает оснований придавать слюне самодовлеющее значение в пищеварении или видеть в ней «панацею» от всех болезнетворных воздействий. Полезные свойства слюнного секрета проявляются лишь в комплексе многообразных реакций организма.

Если слюна начинает расщеплять углеводы, то ее действие не распространяется на такие жизненно необходимые пищевые вещества, как жиры и белки. Антибиотические свойства слюны также отнюдь не универсальны.

Слюнные железы

_{>Рисунок Е. Сафоновой}

Доктор медицинских наук В. Е. Рожнов

Рисунки К. Невлера Фото И. Снегирева

…Я уже в который раз перелистываю страницы уголовного дела. Ищу какой-нибудь факт, хоть незначительный, который мог бы определенным образом объяснить столь странный поступок человека. Но не нахожу ничего, что позволило бы думать о наличии психического заболевания. И не только предварительное знакомство с ним не дало оснований для такого предположения, но и опрос товарищей по работе, и показания свидетелей происшествия и, данные следствия — ничто, казалось бы, не говорило о том, что преступник — душевнобольной.