– С телефоном разобрались. Если я правильно понимаю, дочь с вами не живёт. Как давно?
– Осенью она познакомилась с Виталием, и они сняли квартиру.
– Чем они с Виталием зарабатывают себе на жизнь?
– Юлия летом окончила институт. Работала два месяца. Бросила. Сказала, что мало платили. Говорит, что продолжает искать работу. Она уже взрослая. Мы не лезем в её жизнь.
Ветрова отвечала отрывистыми короткими фразами. Очевидно, что затронутая тема была ей неприятна.
– А Виталий?
– А Виталий у нас гитарист, – с саркастической усмешкой сообщила она. – Играет по вечерам в загородном ресторане. Отпустил патлы, расчесал на прямой пробор, нацепил на нос очки в круглой оправе и, прошу прощения, косит под Леннона. Наверное, Леннону дают больше чаевых, – от души съязвила Ветрова. – Кроме очков там больше нет ничего.
– А почему он выбрал для подражания Джона, а не Пола? – пошутил я.
– Потому что не умеет бренчать по струнам левой рукой, – легко нашлась она, удивив меня своими познаниями.
Разговор наш подошёл к концу.
– Спасибо, что согласились со мной встретиться, мне пора.
– Мне тоже, – ответила она. – Если у вас будут вопросы – звоните.
Когда я надевал куртку, она обратила внимание на мой парашют.
– Вы были десантником?
– Да, есть такая страничка в моей биографии.
Выставив на обозрение мощный кулак, я нарочно посмотрел на свою наколку, будто давно её не видел.
– Я много потерял в ваших глазах? – миролюбиво поинтересовался я, заранее готовый к привычным для меня колкостям по этому поводу, но всё обошлось неожиданным образом.
– Ну что вы, не смешите меня, – томным голосом пожурила меня Ветрова, видимо решив, что её отрицательный ответ на мой вопрос очень важен для меня.
По-своему истолковав причину, по которой я поинтересовался её мнением, она мгновенно преобразилась в записную кокетку: сузила глаза, капризно выпятила морковные губы и тронула локон у виска. Я видел, что она хочет что-то сказать. Её колебания были недолгими.
– Мне всегда нравились сильные мужчины, – подавшись ко мне немалым бюстом, полушёпотом призналась Ветрова, будто делилась со мною тайной и по этой причине остерегалась чужих ушей.
Это прозвучало настолько недвусмысленно, что мне даже показалось, что сейчас (в доказательство, что это не пустые слова) она упрёт палец мне в грудь как в только что по случаю приобретённую собственность и торжественно объявит о начале наших с ней неформальных отношений. Я содрогнулся от такой перспективы, но справился с собой, не расхохотался ей в лицо: наставления Юрия Львовича продолжали исподволь действовать и мешали вести себя естественным образом.
