– Позвольте, он ведь ненавидел вашу мать.
Ветрова повернулась ко мне всем телом, отчего диван под ней скрипнул натянувшейся кожей. Её лицо стало неприветливым.
– Если вы ищите в этом направлении связь с тем, что произошло, то уверяю вас – зря теряете время.
Я внимательно наблюдал за моей собеседницей, но она оставалась вполне спокойной и невозмутимо продолжила:
– Да, Игорь не любил мою мать, но это было давно, двадцать лет назад, всё быльём поросло. Если вас удивляют чувства моего мужа, то могу сообщить по секрету, что и я в то время была не в восторге от собственной матери.
– Он с самого начала невзлюбил вашу мать?
– Нет, почему же? – возразила Ветрова, и глаза её сверкнули недобрым огоньком. – Я думаю, что это случилось после того, как стало ясно, что запоздалая небескорыстная страсть моей матери неминуемо приближает моего отца к могиле.
– И ваш муж теряет научного руководителя, на которого рассчитывал, – дополнил я её предположение.
Елена Викторовна со стуком поставила чашку на мельхиоровый поднос. Мне показалось, что она хотела продемонстрировать этим жестом, что рассердилась, но у неё получилось не очень. Наверное, трудно по-настоящему рассердиться на следующий день после обретения огромного наследства. Это возможно разве что при получении достоверного известия о произошедшем недоразумении, заключающемся в том, что размер наследства в действительности сильно преувеличен.
– Не вам об этом судить. К смерти моей матери это не имеет никакого отношения.
Я не стал спорить, хотя у меня было иное мнение.
– Между прочим, у Екатерины Леонидовны другие воспоминания. Она говорит, что ваша мать не нравилась вашему мужу едва ли ни со дня вашей свадьбы, – немного солгал я, так определённо старушка нам не говорила.
– Вы думаете, что я брошусь опровергать фантазии моей старой тётки? Не смешите меня и увольте от этого занятия. В конце концов, она вас наняла – вам её и слушать. Кстати, имейте в виду, что роль единственного правильного толкователя поступков младшей сестры и её заступницы тётке всегда удавалась блестяще, – с удовольствием съязвила Ветрова.
Госпожа Ветрова не любила свою мать, а заодно и тётку, это было очевидно. Я её не осуждал, я лишь констатировал факт.
– А к сыну тётки ваш муж относился так же неприязненно, как и к тёще? – спросил я и следом без остановки задал главный вопрос: – Это не потому ли, что вашему двоюродному брату ваша мать как раз таки очень нравилась?
Я намеренно ступил на зыбкую почву межличностных отношений и чувствовал, что в любой момент могу потерять равновесие. Но путь к отступлению был отрезан.
