Логика шефа меня не успокоила. Я с вызовом спросил:
– Когда вам рассказать о том, что произошло у нотариуса? И что вы думаете о племяннике и тётке? И о распределении наследства и кредитной карточке?
– Всё завтра утром, Ваня, я устал. Приезжай к девяти, я сделаю омлет с зеленью, как ты любишь.
Мне иногда кажется, что из-за того, что у Юрия Львовича нет сына, он питает ко мне отцовские чувства, хотя это совершенно излишне. Но в данном случае он просто-напросто соглашался с тем, что свалял дурака, и хотел расстаться на примирительной ноте. Я вышел из машины, а он сел на место водителя.
– До свидания. Передавайте своему семейству привет, – мягко сказал я, подавив в себе раздражение, но водительской дверью всё-таки хлопнул; машина шефа тронулась с места.
Был час пик, народ валом валил с работы. Я пнул слежавшийся комок грязного снега и смешался с толпой, входящей в метро.
По дороге в контору я купил французскую булку, а у наших соседей по просьбе шефа разорился на полкило халвы.
К слову сказать, Юрий Львович – редкий сластёна. Раньше на своё усмотрение я иногда покупал для него хороших шоколадных конфет, но он строго запретил мне «убивать его сладким». Дело в том, что он съедал все конфеты сразу. «Сразу» не в том смысле, что ставил вазу с конфетами себе на колени и без остановки их ел. Он так и поступил бы, если бы в него не упирался мой осуждающий взгляд. Нет, в кабинете он кое-как демонстрировал нацеленность на работу, но при этом мысли его блуждали исключительно вокруг этих коричневых штучек в красивых обёртках, специально оставленных в кухне с тем лишь, чтобы я не стал очевидцем его нездоровой страсти. Он постоянно отлучался туда, как наркоман за очередной дозой, умудряясь придумывать для этого смехотворные предлоги. Он вёл себя как ребёнок, я еле сдерживался, чтобы не разразиться смехом. Через час хождений в кухню все конфеты исчезали в утробе Юрия Львовича, и от отсутствия перспективы он приходил в дурное расположение духа, исправить которое мне было не под силу. В такие часы заниматься нашей с ним работой, то есть поиском преступников, было практически невозможно. Кстати, надо заметить, что губа у шефа совсем не дура, на дешёвку он не разменивается: россыпь каких-нибудь карамелей в вазе может неделями попадаться ему на глаза и не вызывать у него никакого интереса.
Контора встретила меня доносившимся из кухни приятным металлическим шелестом венчика. Как было бы здорово, если бы подобные звуки встречали меня каждое утро!
