– Если позволите, шеф, один вопрос, – не выдержал я долгих раздумий.
Юрий Львович поднял на меня озабоченные глаза.
– Почему убийца не уничтожил бельё раньше? Времени у него было предостаточно.
– В этом и состоит необъяснимый разрыв в логике его поведения. То она есть – эта логика, то разум отказывает ему в элементарной осторожности.
Шеф взял буддийского божка и принялся поглаживать ему отполированную до блеска лысую голову.
– Имеем как минимум весьма странное поведение, – вслух размышлял Юрий Львович, не отрываясь от своего занятия.
Я вынужден был уточнить:
– Вы сейчас говорите об убийце госпожи Ревун?
– О ком же ещё… Не забыть надломить угол книжной обложки и при этом две недели хранить постельное бельё покойной.
Тут мне пришла в голову интересная мысль.
– Шеф, а ведь можно сказать, что некто пришёл и покарал Лескова за убийство соседки по участку?
– Нельзя сказать, потому что неизвестно, была ли это кара. Так что убийца Ревун по-прежнему неизвестен.
– И убийца Лескова, – заметил я.
– Это важный, но для нас второй вопрос.
У меня вдруг возникла гипотеза.
– А может быть вопрос всего лишь один, потому что в обоих случаях убийца – одно и то же лицо? И бельё – это всего лишь способ направить следствие по ложному пути.
– Ты в своих рассуждениях противоречишь самому себе.
– Шеф, этому приёму тысячи лет: подбросить улику и подставить под удар невинного человека, – возразил я.
– Да, но используют этот приём без последующего убийства этого самого невинного субъекта. Направил нас убийца по ложному пути – и достаточно. Направил и остановись, зачем убивать? Чтобы следствие с удвоенной силой начало искать теперь уже автора двух убийств?
– А как бы он нас, извините, направил, если бы Лесков успел сжечь всё бельё? – с вызовом спросил я.
– Мне порой кажется, что ты веришь в чудеса. – Юрий Львович поставил чёрного божка на место. – По-твоему, Лесков, совершенно ополоумев после убийства соседки, две недели хранил у себя постельное бельё, после чего разум чудесным образом возвратился к нему и он решил его сжечь?
– Вы хотите сказать, что Лесков не сжигал бельё?
– Нет, конечно, не сжигал.
– И в убийстве Лескова нет никакой логики?
– Представь себе, нет. Вот если бы убийца смог инсценировать самоубийство Лескова, а ещё лучше – перед этим принудить его оставить собственноручно написанную покаянную записку… Да, я забыл рассказать тебе ещё об одной находке, – вспомнил вдруг шеф, – за поленницей дров на дворе.
