Я вынужден был в срочном порядке встать и отступить вглубь класса на несколько шагов, держа Беретту наготове. Александр остановился около двери, обернулся к Юрию Львовичу и указал на него пальцем.
– Бородач, если о том, что я рассказал, кто-нибудь узнает, я вам обоим сверну башку… как курам.
Потом посмотрел в мою сторону и перевёл на меня указующий перст.
– А тебе прежде засуну твою пукалку сам знаешь куда.
За всё время нашей детективной практики ещё никто не называл Юрия Львовича бородачом, и ещё никто не отзывался о моей Беретте так уничижительно и не обещал использовать её не по назначению.
Александр был скор, но шеф успел дать ему напоследок совет.
– Советую вам с этого момента не общаться с диспетчерами вашего таксопарка по поводу чего-либо помимо текущей работы. Мы это обязательно проверим.
Громко бухнула дверь класса, мы с шефом остались одни. За окнами хлопьями валил снег, стёкла мелко дребезжали под стук трамвайных колёс.
– Юрий Львович, судя по реакции, это он взял телефон?
– Очень может быть.
– Вы обратили внимание? Ключи любовнице вернул, но их в количестве не прибавилось, они по-прежнему остались в единичном экземпляре.
– Значит, ключи Александра достались кому-то другому.
– Вы верите в то, что в октябре он получил от ворот поворот?
– Нет оснований не верить.
– А с чего это вдруг Светлана Леонидовна стала такой разборчивой?
– Разборчивость у неё осталась прежней. Просто Александр Сергеевич постарел на целых двадцать лет.
– Щепетильный мужчина, не находите? Всю жизнь кувыркался со своей родной тёткой и до сих пор стесняется, – не удержался я от грубости.
Юрий Львович нахмурил брови.
– А что? Ему ли возмущаться и быть стеснительным? И, между прочим, не он ли отправил свою тётку к праотцам? Вы же понимаете, что у него нет алиби. Все эти журналы у диспетчеров таксопарка, это же ровным счётом ничего не доказывает.
Шеф попытался охладить мой пыл.
– Мотив ты уже придумал?
– У любовников мотив – любая крупная ссора. А без ссор у любовников не бывает. Тем более что у них была любовь.
Юрий Львович улыбнулся, глядя на меня.
– Я знаю, чему вы улыбаетесь, знаю. О любовниках со знанием дела имеют право рассуждать лишь такие зрелые мужчины как вы, – не удержался я от иронии.
– Почему же? – попытался успокоить меня шеф.
– Между прочим, вчера я мог легко подружиться с двумя стареющими дамами и к весне набраться так необходимого для детективной работы любовного опыта. Не знаю, как с моими завтраками, но проблема моих ужинов была бы решена.
